Рейнбоу Рауэлл - Так держать!

Я мотаю головой. Слышу, как Маг раздраженно набирает воздух в легкие, а когда я поднимаю взгляд, между нами висит красная дымка.

Черт побери! Нет!

Маг отступает от меня на шаг.

– Саймон, – говорит он, вытаскивая волшебную палочку. – Не кипятись!

Я нащупываю свою палочку, перебирая известные мне заклинания:

«Держи себя в руках! Соберись! Успокойся! Подожди!»

Но заклинания требуют магии, а стоит мне сейчас обратиться к своей силе, как я вытащу ее на поверхность. Красный туман между нами сгущается. Я закрываю глаза, словно пытаясь исчезнуть. Не думать ни о чем. Вновь падаю на кровать и роняю палочку на пол.

Когда я обретаю способность мыслить трезво, то вижу склонившегося надо мной Мага. Он приложил ладонь к моему лбу. Пахнет паленым – наверное, от простыней.

– Простите, – шепчу я. – Я не хотел…

– Знаю, – говорит Маг с тревожным видом.

Он убирает волосы с моего лба, потом проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

– Прошу, не заставляйте меня уезжать, – молю я.

Маг пристально смотрит мне в глаза, словно пытается заглянуть в душу. Вижу, как он колеблется, потом сдается.

– Я поговорю с Ковеном, – произносит Маг. – Возможно, время еще есть…

Он поджимает губы, над которыми видна тонкая полоска усиков, точно нарисованных карандашом. Баз и Агата все время шутят по этому поводу.

– Саймон, но нас беспокоит не только твоя безопасность… – Маг все еще нависает надо мной; кажется, дым вытеснил из комнаты весь воздух. – Я поговорю с Ковеном, – повторяет волшебник, пожимая мое плечо и выпрямляясь. – Тебе нужна медсестра?

– Нет, сэр.

– Позови меня, если что-нибудь изменится. Или если увидишь что-нибудь странное – проявления Тоскливиуса, да что угодно… необычное.

Я киваю.

Широким шагом он покидает комнату, держа руку на эфесе меча – жест этот значит, что Маг погрузился в свои мысли, – и плотно закрывает за собой дверь.

Я переворачиваюсь на бок, чтобы проверить, не горит ли кровать в самом деле. Потом проваливаюсь в сон.

Слишком уж густой туман.

Когда я снова просыпаюсь, за моим столом сидит Пенни и читает книгу толщиной с ее руку.

– Уже перевалило за полдень, – говорит она. – В приюте ты превратился в настоящего лежебоку: я напишу жалобное письмо в «Телеграф».

– Нельзя вот так заходить ко мне в спальню без стука. – Я сажусь и протираю глаза. – Даже если у тебя есть магический ключ.

– Это не ключ, и я стучалась. Ты спишь как убитый.

Я прохожу мимо нее в ванную, Пенни чихает и закрывает книгу.

– Саймон, ты снова сорвался?

– Вроде того. Долгая история.

– На тебя напали?

– Нет. – Я закрываю дверь в ванную и повышаю голос: – Расскажу позже.

Пенни точно вспылит, когда я расскажу, что Маг хочет отослать меня.

Смотрюсь в зеркало и думаю, стоит ли принять душ. Сбоку мои волосы прилипли к голове, а на макушке встали колом – я всегда ужасно потею, когда теряю над собой контроль. Словно весь покрываюсь сажей. Внимательно смотрю на подбородок в надежде, что мне нужно побриться, но это, как всегда, не так. Если бы я мог, то отрастил бы такие же усики, как у Мага. Баз наверняка стал бы надо мной изгаляться, ну и пусть.

Я снимаю рубашку и провожу ладонью по золотому кресту на шее. Я вовсе не религиозен, это просто талисман. Он многие поколения передавался в семье Агаты в качестве защиты от вампиров. Когда доктор Веллбилав отдал его мне, крест был черным и обугленным, но я отчистил его до блеска. Иногда, задумавшись о чем-нибудь, я его покусываю. Хотя, наверное, не стоит так поступать со средневековой реликвией. Летом мне не обязательно носить крест, но стоит привыкнуть к антивампирскому амулету, и снять его уже немыслимо.

Ребята из приютов считают меня верующим. А еще что я выкуриваю в день по пачке сигарет, потому что от меня всегда несет дымом.

Снова смотрюсь в зеркало. Пенни права. Я слишком худой. Даже ребра выпирают. А на животе проступают мышцы, и не потому, что я фактурный, скорее толком не ел последние три месяца. По всему телу у меня родинки, которые выглядят как следы от оспы, даже когда я не страдаю от недоедания.

– Я в душ! – кричу я.

– Поторопись, мы опоздаем на обед!

Забираюсь под душ и слышу, как Пенни ходит по комнате. Потом она останавливается возле двери и говорит:

– Агата вернулась. – (Я включаю воду.) – Саймон, ты меня слышал? Агата вернулась!