Лара Эдриан - Полночный поцелуй

Лукан не испытывал ни малейшего желания возвращать Габриэлле телефон ни лично, ни каким-либо иным способом. Сделанные ею фотографии ни в коем случае не должны были попасть в руки людям; более того, после фиаско, которое он потерпел в ее спальне, ему лучше держаться от этой женщины подальше.

«Черт бы побрал эту Подругу по Крови».

Ему следовало быть внимательнее и сразу обо всем догадаться. Сейчас он ясно видел признаки, по которым мог бы определить, кем Габриэлла является на самом деле. В клубе она продемонстрировала способность видеть вампиров. Затем сумела найти в темноте Отверженных, устроивших кровавую бойню, и сфотографировать их, страх не позволил бы сделать это ни одному человеку. И у себя дома она проявила невероятную устойчивость к его внушениям; скорее Габриэлла поддалась собственному подсознательному желанию.

Не секрет, что женщины человеческой расы с уникальным генетическим кодом Подруги по Крови обладали острым умом и безупречным здоровьем, а кроме того, незаурядными экстрасенсорными способностями, которые значительно возрастали с того момента, как такая женщина вступала в кровную связь с вампиром.

По всей видимости, Габриэлле Максвелл было даровано особое зрение, позволявшее ей видеть значительно больше, чем любому другому человеческому существу, но насколько больше, можно было лишь догадываться. Лукан хотел знать границы ее возможностей. Инстинкт воина требовал, чтобы он выяснил все – и немедленно. И не дай бог вступать с этой женщиной в какие бы то ни было отношения!

Почему же тогда его воля слабеет, когда он вдыхает ее запах, ощущает шелковистую нежность ее кожи… ее обжигающую страсть? Ему не нравилось, что она делала его слабым. А тут еще боль во всем теле от затянувшегося голода.

Единственное, что улучшило его настроение, это приближающиеся шаги Отверженных. Вампиры преследовали жертву – мужскую особь. Молодого, здорового парня в брюках в черно-белую ломаную клетку и покрытой пятнами длинной белой куртке, пропахшей ресторанной кухней и потом. Повар оглянулся на четверку вампиров. Послышалось приглушенное нервное чертыханье. Парень закрутил головой по сторонам и ускорил шаг, сжимая кулаки и тараща глаза, чтобы не споткнуться в темноте.

– Не надо так спешить, трусливая тварь, – с издевкой прошипел один из Отверженных, его голос прозвучал как шуршание придорожного гравия.

Второй Отверженный пронзительно гикнул и одним прыжком вырвался вперед, обогнав своих компаньонов.

– Эй, куда ты бежишь, все равно далеко не уйдешь!

Хохот Отверженных эхом прокатился по узкой, зажатой с обеих сторон кирпичными домами улице.

– Черт, – чуть слышно выругался парень. Он больше не оглядывался, поспешно семенил вперед, в любую секунду готовый припустить со всей мочи, хотя в этом не было ни малейшего смысла.

Как только парень подошел достаточно близко, Лукан с мечами в руках медленно выступил из мрака и, широко расставив ноги, перегородил улочку. С холодной усмешкой он смотрел на Отверженных; в предвкушении битвы клыки удлинились.

– Добрый вечер.

– О господи! – взвизгнул парень и мгновенно замер на месте, с ужасом глядя на Лукана, ноги у него дрожали и подгибались. – Черт!

– Убирайся прочь, – едва глянув на трясущегося человека, процедил Лукан. – Быстрее.

С устрашающим металлическим лязгом он провел одним мечом по другому. За спинами Отверженных, так же как и он, бесшумно, по-кошачьи приземлился Данте, а затем выпрямился во весь рост, составлявший целых шесть с половиной футов. Меча у него не было, но талию стягивал кожаный пояс, увешанный оружием для рукопашного боя, включая пару острых как бритва кривых клинков – в его быстрых руках они превращались в адскую машину смерти. Он называл их malebranche [4] , но они были настоящими злыми когтями. Одним молниеносным движением он выхватил клинки и превратился в безжалостного вампира, готового к смертельному бою.

– О господи! – дрожащим голосом вскрикнул парень, увидев угрожающую ему опасность. Уставившись на Лукана, он трясущимися руками достал из заднего кармана брюк потертый бумажник и бросил его на землю. – Вот, возьмите! Он ваш. Только не убивайте, умоляю!

– Пошел вон отсюда. – Лукан не сводил глаз с Отверженных, которые, достав оружие, занимали боевую позицию.

– Он наш, – прошипел один из Отверженных, его желтые глаза с ненавистью буравили Лукана, зрачки сузились в вертикальную щелку. С длинных острых клыков капала слюна – еще один отличительный признак отмеченных Кровожадностью.