Майкл Гелприн - Чужая ненависть

Возвращаюсь к трем пополудни. Вся процедура заняла две минуты, мальчишка даже не заметил. Никто не замечает, вампир забирает то, за чем пришел, быстро и безболезненно. Минута, две, в критических случаях – три. И – одно из того, за что нас ненавидят. Правило номер два, баснословная плата за пустяковую операцию. С их точки зрения пустяковую. То, через что вампир проходит после нее, клиентам неизвестно. Они даже не представляют, каково это.

Дежурная сестра у себя в кабинете, я отвешиваю церемонный поклон с порога и приглашаю отобедать. Когда-то ее звали Ритой, теперь – Маргаритой, для сестер и братьев – Марго. Она улыбается – мы знаем друг друга со дня основания центра, и, будь мы обычными людьми, давно бы, наверное, поженились и наплодили детишек. Увы, вампирам положено жить в бездетности и безбрачии. Иначе тот, кто рядом с ним, обречен. Он будет опустошен, выпит, его аура растворится в вампирской, затем начнется разрушение личности и, наконец, деградация. И произойдет это помимо воли вампира, а скорее вопреки ей.

В ресторане, что напротив Вэмпайр-центра, нас знают так же, как и наши вкусы. И, соответственно, боятся, маскируя страх угодливостью. Официант мигом заставляет столик съестным, откупоривает бутылку «Кагора» и исчезает.

– Как ты? – спрашиваю я, пригубив вино. – Есть груз?

– Один, – Марго едва заметно улыбается. – Прожитых лет. А у тебя?

– Если с учетом прожитых, то уже два. Второй нажил сегодня утром.

Грузом мы называем вновь приобретенное качество, забранное у клиента. Мой груз сегодня – любовь к девице по имени Анжелика Савич, двадцати двух лет, незамужней, бездетной, профессия – шлюха. Я люблю эту сволочь пылко, неистово и безнадежно, готов ради нее на все, включая сдувание пыли с ее следов.

– Как будешь избавляться? – спрашивает Марго.

– Как обычно. Другого способа пока нет.

Марго кивает. От любви избавляться следует разочарованием и ненавистью с последующим безразличием. Осознание того, что моя возлюбленная попросту общественная подстилка, доступная любому и каждому, не помогает. Оно, это осознание, пока всего лишь на холодном, ментальном уровне. Для того чтобы от груза избавиться, следует загнать грязь и похоть в подкорку и в сердце, смешать их там вместе и испоганить, изгадить смесью душу.

– Вот фотография, – говорю я. – Взгляни.

– Н-да, – Марго брезгливо разглядывает снимок. – Породистая сучка.

– Редкостная дрянь, – заставляю себя выговорить, едва сдержавшись, чтобы не заорать: «Не смей называть ее сучкой!»

Фотка мне досталась от Алексея. Прежний владелец растерянно смотрел на запечатленную на ней бесстыжую голую девку с нагло целящимися в потолок бледно-розовыми сосками и распахнутой бритой промежностью. Любви в нем уже не было, любовь отошла ко мне вместе с иллюстрирующей ее фотокарточкой.

– И когда будешь избавляться?

– Надо бы сегодня, – говорю я. – Долго с этим не прожить. Чувство такое, словно не вылезаешь из выгребной ямы.

– Хочешь, приезжай потом ко мне, – говорит Марго тихо. – Я буду ждать. Приедешь?

Я смотрю на нее и молчу. Хрупкая, тоненькая, белокожая. Русые волосы до плеч. Сестра Маргарита, вампир первой ступени, низшей. Той же, что и я.

Я, разумеется, не приеду. Иначе то, что между нами произойдет, запросто может закончиться для одного из нас плачевно, а то и фатально. Или для обоих. Потерявший голову вампир – существо не просто опасное, оно – смертельно опасное. В буквальном смысле слова «смертельно».

Внешне новая посетительница разительно отличается от предыдущей. Яркая молодая женщина, красивая. Вот только нервничает она так же, как ее предшественница, и это так же хорошо ощутимо.

– Здравствуйте, доктор.

– Я не доктор.

– Простите. У меня несчастье, мне необходима помощь. Вы поможете мне? Извините, как вас зовут?

Что ж, сценарий прежний, характерный, типичный и набивший оскомину. Просьба о помощи неизвестно какого рода.

– Можете звать меня брат Арчибальд. Садитесь и рассказывайте. Только самую суть. Мое время стоит крайне дорого.

– Хорошо, – посетительница устраивается в кресле. – Мой муж, понимаете… Он на десять лет старше, но это неважно. Он… – визитерша замолкает.

– Смелее, пожалуйста.

– Он бывший спортсмен. Известный, чемпион страны по боксу, призер двух Олимпиад. Потом у него была травма, после нее он стал пить. Сначала помалу, от случая к случаю. Потом запоями, затем подсел на травку. А за ней и на иглу. Вы не представляете, через что мы прошли. Лечебницы, пансионаты, поначалу добровольно, потом принудительно. Ничего не помогло. Он, господи, во что он сейчас превратился. А вчера врач сказал, еще тот, прежний, из олимпийской сборной…