Джордж Мартин - Грезы Февра (сборник)

Он предупредил команду:

– О возвращении Джошуа сообщите мне немедленно, независимо от того, когда это произойдет и что я буду делать, непременно отыщите меня. Всем ясно?

Потом Эбнер несколько успокоился и в одиночестве приступил к трапезе. На обед ему подали жареную свинину с зелеными бобами и луком, на десерт – половину черничного пирога.

В два часа ночи пришел один из матросов:

– Капитан, Йорк вернулся и привел с собой еще кого-то. Мистер Джефферс распределяет их по каютам.

– Джошуа уже поднялся к себе? – спросил Марш.

Человек кивнул. Марш схватил трость и направился к лестнице.

У каюты Йорка он немного помешкал, затем расправил плечи и набалдашником трости решительно постучал в дверь. Йорк открыл после третьего стука.

– Заходи, Эбнер, – сказал он с улыбкой.

Марш вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Йорк тем временем прошел на место и вернулся к тому занятию, которому предавался до того, как его потревожили. На столе стояли серебряный поднос и три бокала. Теперь он вытащил еще и четвертый.

– Я рад, что ты зашел, так как привел на пароход несколько человек и хочу тебя с ними познакомить. Как только они устроятся, то зайдут ко мне.

Йорк достал бутылку с напитком для личного пользования и ножом принялся срезать с пробки сургучную печать.

– Меня это не интересует, – резко сказал Марш. – Джошуа, мы должны поговорить.

Йорк поставил бутылку на поднос и повернул голову к Маршу:

– Вот как? И о чем же? Голос у тебя расстроенный, Эбнер.

– У меня на судне имеются запасные ключи от каждого замка. Они хранятся в сейфе мистера Джефферса. Когда ты сошел с парохода в Натчезе, я взял ключи и обыскал твою каюту.

Джошуа Йорк не шевелился, но, когда он услышал слова Марша, губы его сжались. Эбнер Марш посмотрел ему прямо в глаза, как и следовало мужчине в подобной ситуации. Он увидел в них ледяной холод и гнев преданного доверия. Он бы предпочел, чтобы Джошуа накричал на него или выхватил оружие, только бы не смотрел на него таким взглядом.

– Ты нашел что-нибудь интересное? – наконец спросил Йорк бесцветным и равнодушным голосом.

Эбнер Марш оторвал взгляд от серых глаз Джошуа и стукнул тростью о стол.

– В твоих книгах, – сказал он, – полно сообщений о мертвецах.

Йорк ничего не сказал. Мельком взглянув на стол, он сел в одно из кресел и налил себе порцию густого, мерзкого напитка. Только после того, как отхлебнул немного, он жестом указал Маршу на стул.

– Сядь, – скомандовал он. Когда Марш сел напротив, он коротко спросил: – Почему?

– Почему? – немного рассерженно повторил Марш. – Может быть, потому, что я устал от партнера, который ничего мне не говорит, который не доверяет мне.

– Но мы ведь заключили сделку.

– Я это знаю, Джошуа. Я и чувствую себя виноватым, если это имеет значение. Я раскаиваюсь, что сделал это, но еще хуже я себя чувствую от того, что меня застали. – Он горестно усмехнулся: – Кэтрин видела, как я уходил. Она еще расскажет тебе об этом. Послушай, мне следовало бы сразу подойти к тебе и сказать, что меня мучает, поэтому я пришел к тебе сейчас. Может быть, уже поздно, но вот он я, Джошуа. Я так люблю наш корабль, Джошуа, как не любил ничто другое на свете. Тот день, когда мы заберем рога у «Эклипса», станет самым счастливым днем в моей жизни.

Но я много думал и теперь знаю, что мне лучше забыть о пароходе. Потому что продолжаться так, как было до сих пор, не может. На реке полно бандитов, и жуликов, и религиозных фанатиков, и аболиционистов, и республиканцев, и всяких странных типов, но, клянусь, такого странного люда, как вы, я еще не видел. Что вы делаете ночью – меня не волнует. Фолианты, набитые сообщениями о мертвецах, – это, конечно, нечто другое, но кому какое дело, кто что читает? Подумаешь, на «Большом турке» есть один лоцман, который читает такие книжки, что и Карл Фрамм покраснел бы от стыда.

Однако твои остановки, твои ночные вылазки в одиночестве… С этим я не могу больше мириться. Ты задерживаешь мой пароход, черт тебя побери. И, Джошуа, это еще не все. Я видел тебя в ту ночь, когда ты вернулся из Нового Мадрида. У тебя руки были в крови. Можешь отрицать сколько угодно. Можешь ругать меня последними словами. Но я знаю, что у тебя руки в крови, будь я проклят, если это не так.

Джошуа Йорк опустошил стакан и, нахмурившись, снова наполнил его. Когда он посмотрел на Марша во второй раз, лед в его глазах растаял. Взгляд Йорка стал задумчивым.

– Ты предлагаешь мне расторгнуть нашу сделку? – спросил он.