Морган Райс - Обращенная

Когда Калеб посмотрел на нее, Кэйтлин увидела смущение на его лице.

«Какая еще причина у меня могла быть?» – спросил он.

Кэйтлин показалось, что из нее вышел весь воздух, словно ее ударили битой. Вся любовь, которую она испытывала к нему, связь, которая, как она думала, между ними существовала, рассылались в прах. Ей хотелось плакать. Кэйтлин хотела развернуться и убежать, но не знала, куда. Ей стало стыдно.

«Ну, что ж», – произнесла она, стараясь сдержать слезы. – «По крайней мере, твоя жена будет рада узнать, что ты просто делал свою работу, что у тебя нет чувств ни к кому другому – или к чему бы то ни было, кроме какого-то глупого меча».

Она развернулась и ушла прочь. Кэйтлин не знала, куда идет, но ей было необходимо уйти от него. Ее чувства были слишком подавляющими. Она не знала, как с ними разобраться.

Кэйтлин отошла всего на несколько футов, когда почувствовала руку на своем плече. Калеб развернул ее. Он стоял, глядя ей прямо в глаза.

«Она мне не жена», – мягко сказал он. – «Да, однажды мы были женаты, но это было 700 лет назад. Наш брак продлился всего один год. К сожалению, вампиры ничего не забывают так просто. У них нет аннулирования».

Кэйтлин сбросила его руку со своего плеча.

«Что ж, кем бы она ни была, она будет счастлива из-за того, что ты вернулся».

Она продолжила идти, направляясь к ступенькам.

Калеб снова остановил ее, на этот раз обогнав девушку и став прямо у нее на пути.

«Я не знаю, чем обидел тебя», – сказал он. – «Но что бы я ни сделал, я прошу прощения».

«Дело в том, чего ты не сделал», – хотелось сказать Кэйтлин. – «Дело в том, что ты не волновался, что на самом деле не любил меня. Я была всего лишь предметом, средством для достижения цели. Как и для каждого парня, которого я знала. Я думала, что на этот раз, возможно, все будет по-другому».

Но Кэйтлин этого не сказала. Вместо этого она всего лишь наклонила голову и сделала все от нее зависящее, чтобы не расплакаться. Хотя она не смогла. Она почувствовала, как по ее щекам побежали горячие слезы. Калеб взял ее за подбородок и, подняв его, заставил Кэйтлин посмотреть на него.

«Прошу прощения», – наконец, произнес он. Голос его был искренним. – «Ты была права. Это не единственная причина, по которой я тебя спас». – Он сделал глубокий вдох. – «Я действительно испытываю к тебе что-то».

Сердце Кэйтлин забилось в груди.

«Но ты должна понять, что это запрещено. Законы очень строги к этому. Вампир никогда – никогда – не может быть с человеком или с полукровкой, или с кем-нибудь, кто не является настоящим вампиром. Наказанием будет смерть. Другого пути нет».

Калеб опустил глаза.

«Так что, как видишь», – наконец, продолжил он. – «Если бы я что-то чувствовал к тебе, если бы действовал по другой причине, кроме как для общего блага, тогда это означало бы мою смерть».

«Но что тогда что будет со мной?» – спросила Кэйтлин. Она оглянулась. – «Очевидно, что мне здесь не рады. Куда же мне идти?»

Калеб опустил глаза и покачал головой.

«Я не могу пойти домой», – добавила Кэйтлин. – «У меня больше нет дома. Копы ищут меня, а также те злые вампиры. Что я должна делать? Идти туда самостоятельно? Я даже больше не знаю, кто я такая».

«Хотел бы я иметь ответ. Я пытался. Я правда пытался. Но я больше ничего не могу поделать. Никто не может бросать вызов Совету. Это привело бы к смерти нас обоих. Меня приговорили к 50 годам заключения. Я не могу покидать эту территорию. А если я это сделаю, меня навсегда выгонят из клана. Ты должна понять».

Кэйтлин развернулась, чтобы уйти, но он снова развернул ее.

«Ты должна понять! Ты – всего лишь человек. Твоя жизнь закончится через 80 лет. Но для меня это тысячи . Твое страдание коротко, а мое – бесконечно. Я не могу находиться в изгнании вечность. Мой клан – это все, что у меня есть. Я люблю тебя. Я что-то к тебе чувствую. Что-то, чего даже я не понимаю. Что-то, чего я не испытывал ни к кому за 3000 лет. Но я не могу рискнуть всем, покинув эти стены».

«Итак», – произнесла Кэйтлин. – «Я еще раз спрошу тебя. Что будет со мной?»

Но Калеб просто отвел взгляд.

«Понятно», – ответила Кэйтлин. – «Я больше не твоя проблема».

Калеб открыл рот, чтобы что-то сказать, но на этот раз она ушла. На самом деле ушла.

Кэйтлин очень быстро шла по террасе, после чего спустилась по каменным ступенькам. В этот раз она действительно ушла, направляясь в Бронкс темной нью-йоркской ночью. Она никогда не чувствовала себя более одинокой.