Александр Варго - Дикий пляж

Мы отправились дальше, болтая о разной чепухе, о школе, о дальнейших планах на жизнь, затронули даже тему политики. Я также поведал Ольге о своей жизни в армии, рассказал про родителей и Вита.

Удивительно, но общение с этой девушкой доставляло мне несравненное удовольствие, и я впервые посмотрел на нее по-иному. Лицо правильной формы, черты нежные, хотя и не такие красивые, как у Дианы, но зато милые и располагающие, а глаза… Выразительные и необычайно глубокие, цвета фиалок, они видят собеседника насквозь, словно через причудливую призму, фиксируя каждую мысль, эмоцию, желание, и похожи на бездонные горные озера.

- Дима, я хотела у тебя спросить… Игорь ехал сюда с какой-то определенной целью?

- Мы все сюда приехали с определенными целями - отдохнуть, позагорать, искупаться и тому подобное. - Я в который уже раз машинально дотронулся до ножа Клима, покачивающегося в такт ходьбе.

- Ты не понял меня, - Оля кашлянула. - Я имела в виду…

- Я отлично знаю, что ты имеешь в виду. Вит взял его, рассчитывая, что ты обратишь на него внимание.

- Я догадалась, просто хотела узнать, знаешь ли ты об этом. - Она на мгновенье покраснела и торопливо сказала: - То, что он вчера рассказал… Я бы никогда не подумала.

- Для меня это тоже было новостью. Я только знаю, что с детства он живет без родителей и у него почти нет друзей, кроме Виталия - они вместе учились в школе.

Мы продолжали медленно идти, и вскоре справа от ручья возник небольшой водоем. По-видимому, это и есть та запруда, о которой говорил Клим. Вокруг нее - взрыхленная земля и помет.

- Что это? - Ольга с интересом присела над запрудой.

- Кабанья джакузи, - ответил я и, поймав ее недоуменный взгляд, объяснил: - Несмотря на общепринятое мнение, кабаны и свиньи чистоплотные животные. Судя по всему, это их купальня. Посмотри, какая мутная вода. А грязь для них - все равно что мыло. Когда она засыхает, они трутся о кору деревьев, чтобы вместе с ней отвалились разные насекомые и паразиты. Вот, гляди! - Я показал ей на испачканный засохшей грязью ствол сосны.

- Откуда ты все это знаешь? - удивилась Ольга.

Я только открыл рот, как вдруг она воскликнула:

- Ой, смотри! - и схватила меня за руку.

Прямо перед нами, важно перебирая морщинистыми лапами, ползла громадная черепаха, панцирь которой был не меньше таза для белья.

- Кстати, ты знаешь, как на черепах охотятся хищные птицы? - спросил я у Ольги, но она, похоже, не услышав вопроса, с интересом наблюдала за пресмыкающимся.

Я продолжал:

- Увидев черепаху, они хватают ее своими когтями, поднимают на большую высоту, причем именно над каменистой местностью, после чего бросают ее вниз. От удара панцирь черепахи раскалывается, и птица начинает пировать.

Глядя на размеры обнаруженного нами экземпляра, я с трудом представлял себе размеры птицы, способной поднять ее в воздух.

- Как насчет ужина в виде черепахового супа сегодня вечером, леди? - галантно произнес я, делая вид, что озабочен поиском камня.

- Нет, ты что, Дима, не надо! - Оля всерьез испугалась за жизнь черепахи и сильнее сжала мне руку.

Разговаривая, мы пошли вслед за черепахой, которая целенаправленно ползла вперед, все глубже в лес, при этом она нисколько не боялась нас. Кто сказал, что черепахи медленные? Черта с два! Она ползла ненамного медленней, чем мы шли, при этом я бы не сказал, что она сильно спешила.

Увлеченно следя за черепахой, мы не заметили, как постепенно все дальше и дальше уходили от ручья. Через некоторое время Ольга сказала, что она устала и не прочь бы утолить жажду. С собой у нас была литровая бутылка «Фанты», бутылка пива и немного бутербродов с сырокопченой колбасой.

Мы спустились по пологому склону в неглубокую ложбинку, в которой в изобилии росла иглица и папоротники. Невдалеке лежала большая сосна, и мы решили сделать небольшой привал.

Сидя на поваленном дереве, опутанном космами разных тягучих трав и лиан, девушка болтала ногами, жевала бутерброды и рассказывала, как они с отцом ездили в Польшу. О своей матери она не обмолвилась и словом, да я и не спрашивал о ней.

В этом отношении я всегда стараюсь придерживаться железного правила. Однажды отец мне сказал: «Запомни, старик, никогда ни о чем не спрашивай бабу. Они как мороженое - сначала холодные, потом тают, а затем липнут. Если она уже липнет к тебе, значит, от тебя у нее никаких секретов не будет. Но она скажет тебе все сама. Если же она не хочет говорить - не приставай к ней с расспросами, она обязательно соврет…»