Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

— Ты что, снова напилась? — холодно спросил Баэз.

— Нет, я трезва как никогда, к тому же… — Дебора хотела сказать так много, но…

Странный, едва уловимый звук, похожий на тихий стон. Он появился внезапно. Пришел из пустоты и заполнил тишину дома. Словно женщина в предродовых схватках — сдержанно и смиренно, так, по крайней мере, показалось Деборе.

— Что это? — спросил Рой Баэз.

— Ты тоже это слышишь?

— Какой-то стон.

— Да.

— Это у тебя?

— Я не знаю.

Дебора подошла к окну. Вечер, закат. Стон раздается где-то в доме. Или же в голове. Но как тогда агент слышит его?

— Мне кажется, это где-то в соседней комнате, — сказал Рой Баэз. — Подожди, я посмотрю. В этом чертовом отеле никакого покоя.

— Так ты думаешь, это у тебя?

— Ты разве не слышишь?

— Я слышу этот стон где-то в своем доме.

Кто-то позвонил по второй линии.

— Мне нужно ответить сестре, — сказала агенту Дебора.

Голос Майи был встревоженным, нервным.

— Успокойся, — сказала Добора, стараясь не замечать монотонный стон.

— Кажется, я сошла с ума.

— Ты не сошла с ума.

— Но я слышу стон! Слышу в своей голове.

— Я тоже слышу стон.

— Не издевайся надо мной!

— Я не издеваюсь. Позвони моему агенту, он подтвердит, что… — Дебора вздрогнула, услышав стук в дверь.

На пороге стоял сосед. Дебора открыла ему дверь. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, не решаясь спросить о странном звуке, который появился так внезапно.

— Вы тоже слышите стон? — помогла ему Дебора.

Сосед кивнул.

По всей улице люди выходили из домов. По всему городу. По всей стране. По всему миру. Тихий стон разносился повсюду, проникал в каждую голову. Даже ночью. Даже во сне. День за днем. Неделя за неделей. Никто не знал источник этого звука, но о нем говорили все: сначала желтая пресса, затем телевидение, ученые. Это была новость номер один. Была в декабре. В начале января, но потом… Потом появились незнакомцы. Чужаки. Они пришли так же, как и звук, — из ниоткуда, из пустоты. Они не шли на контакт. Приходили ночами и стояли возле окон частных домов, возле дверей квартир в больших городах. Их окрестили люди февраля.

Дебора Фоер стояла у окна ночи напролет и смотрела на чужака, который наблюдал за ней. Мужчина в черном пальто. Воротник поднят. Несколько раз Дебора пробовала заговорить с ним. Она выходила из дома, шла к чужаку, но, когда между ними оставалась лишь пара шагов, он растворялся, исчезал.

И так продолжалось до следующей зимы — тихий вездесущий стон и молчаливые незнакомцы.

Потом появились десятки инопланетных кораблей, зависших на околоземной орбите — такие же волнительные, как стон, и такие же молчаливые, как незнакомцы за окнами домов. О них говорили, о них спорили, шептались. В конце декабря о кораблях стали появляться анекдоты. Они были как вулкан на безлюдном острове в океане — пугают, но не причиняют никому вреда.

Попытки связаться с ними не принесли результата. Загадочные корабли вышли на контакт лишь в конце января, а в первых числах февраля гости спустились на землю, заняли таинственные образы, наблюдавшие за людьми последний год. Вернее, не гости, нет. Они называли себя предками, прародителями человечества. Но Земля не была их домом. Они использовали планету в качестве тюрьмы, отправляя сюда самых опасных преступников, ренегатов, безумцев. Это было много тысячелетий назад. Потом они победили преступность. Но сейчас здесь находились далекие родственники тех, кто когда-то был сослан сюда. Тех, кто положил начало всему человеческому роду на Земле. И они искали свои корни, свою кровь, своих родственников. Так, по крайней мере, они сказали людям.

Дебора хорошо помнила тот день, когда наблюдавшая за ней проекция человека в пальто окрепла, обрела форму, плоть. Фантом поднялся на крыльцо ее дома и постучал в дверь. Он сказал, что его зовут Тот-Который-Знает и что он ждал этой встречи очень долго, а до него этой встречи ждали его предки.

— Но теперь все изменится, — сказал он. — Тюрьма больше не будет сдерживать вас. Тюремные законы не станут довлеть над вами. Мы принесли вам порядок и свободу. Мы принесли вам избавление и новую жизнь.

— Что если мне нравится жизнь собственная? — спросила Дебора.

— И чем ты занимаешься в этой жизни? — спросил Тот-Который-Знает.

Она рассказала ему о музыке и о своих песнях. Он слушал долго, терпеливо.

— Мы изучали вашу культуру, — сказал Тот-Который-Знает. — Она несложная. Нам потребовался год, чтобы понять ее.