Дмитрий Сафонов - Шериф

— Постой! — прервал его Волков. — Смотри-ка, уже темнеет. А в лесу так вообще ничего не разглядишь. Без света мы поубиваем друг друга.

Баженов замолчал: об этом он не подумал. Он задрал голову и посмотрел на небо.

— Будет свет! — уверенно сказал он. — Все! Через пятнадцать минут у дома Воронцовых.

Живое кольцо быстро редело, менее чем через минуту перед заведением остались только Баженов, Тамбовцев и Иван: ему некуда было бежать, они и так собирались в сторону его хижины.

Белка молча посмотрела на них, перекинула полотенце через плечо и вытерла руки о передник. Она захлопнула дверь и скрылась в большом деревянном сарае с полустершейся надписью «Рюмочная» на мутной витрине.

— Откуда будет свет? Ты собираешься остановить солнце? — спросил Тамбовцев.

— Нет… — В глазах у Баженова мелькнул хитрый огонек. — Я собираюсь навестить Рубинова.

Уазик легко сорвался с места и полетел, поднимая клубы пыли, вверх по Московской.

К Рубинову они успели перед самым закрытием. Точнее, на двери уже висела табличка с надписью «Закрыто», но, увидев через стекло Баженова в форме и взъерошенного Тамбовцева, Рубинов впустил их, о чем сразу же пожалел.

— Давай сюда все фонари и батарейки, — с порога сказал Баженов. — Они нам нужны.

— Э! Э, постой! А кто будет платить? — Каким-то чутьем, которое его никогда не подводило, Рубинов понял, что денег он, скорее всего, не дождется. А это — прямой убыток. И магазину, и его собственному карману. А уж супруга убытков не потерпит. Она…

Баженов перегнулся через прилавок и процедил сквозь зубы:

— Не волнуйся! Заплатим.

Рубинов засуетился и стал запихивать увесистые цилиндры батареек в блестящие алюминиевые корпуса дешевых фонарей.

— А что случилось-то? Куда вам столько?

— На охоту идем, — ответил Баженов. — В лес.

— Зачем? — Рубинов замер, одна батарейка упала и покатилась по прилавку с противным звуком.

— Надо поймать одного. Чужака. И открутить ему голову.

— Он увел Лизу, — вмешался Тамбовцев. — Ворвался в дом среди бела дня и увел девочку.

Теперь Рубинов понял, на кого собирается охотиться Баженов. «Чужак!» Слово прозвучало резко, как удар кнута. Страшное, нехорошее слово. Рубинов переводил взгляд с Баженова на Тамбовцева.

— Ну, что стоишь? Давай живее! — Баженов взглянул на часы. Минуты быстро убегали, и он понимал, что это не просто минуты — это шансы. Лизины шансы остаться в живых.

— Это… Кирилл… По-моему, я знаю, о ком ты говоришь. Парень, высокий такой, в белой рубахе… Да? Баженов напрягся:

— Да. А что такое?

— Он был у меня с утра. Покупал веревку.

Батарейка докатилась до края прилавка и упала на пол. В наступившей тишине этот стук показался чересчур резким.

— Он что-нибудь сказал? Вспомни, он что-нибудь тебе сказал?

— Ну… — Рубинов в растерянности развел руками. — Он сказал, что из Александрийска. Из университета. Хотя, наверное, врет: он не мог даже деньги правильно отсчитать. Я подумал, что он приехал к кому-нибудь в гости…

— И все? Он еще что-нибудь говорил?

Рубинов силился вспомнить утренний разговор, он был уверен, что было еще что-то важное, но что… Из-за этой жары он никак не мог вспомнить, мозги будто расплавились и вытекли вместе с потом.

— Не знаю…

— Ладно. — Баженов сгреб фонари и батарейки с прилавка, прижал их к животу. Тамбовцев взял остальное. Они очень торопились.

Рубинов стоял, зажмурив глаза от напряжения. Что-то ведь было еще? Он сказал что-то еще… Да! Вспомнил! Только бы успеть!

Он перевалился через прилавок и выскочил на улицу вовремя, потому что Баженов с доктором уже садились в машину.

— Кирилл! Я вспомнил! Он что-то говорил про заброшенную штольню! Что хочет туда спуститься! Поэтому и взял веревку! Ты слышишь?

Баженов кивнул в ответ, махнул ему рукой, захлопнул дверцу и уехал.

Рубинов перевел дыхание, вытер пот со лба. Он был мокрый, как мышь. Струйки пота текли между лопаток, и футболка прилипла к спине. Под мышками расплылись большие влажные круги.

— Спуститься в заброшенную штольню, — тихо повторил Рубинов и вернулся в магазин.

Тамбовцев и Баженов стояли в некотором отдалении от дома Воронцовых, толпа могла напугать Екатерину, а ей и так было достаточно страха.

Мужчины стали подходить через пять минут. Их стало явно меньше: наверное, кого-то не отпустила жена, решив, что ночная прогулка небезопасна для здоровья, а Смоленцев так просто уснул.