Александр Холин - Последыш

Меж тем на голубой сердцевине планеты стали возникать какие-то рисунки и выстраиваться в объёмные изображения. Казалось, поверхность подземного солнца превратилась в голографический экран, где появляются любопытные изображения, как в обыкновенном городском кинотеатре. Только в любом кинотеатре зритель, как ни переживает с героем, как ни сочувствует ему, иногда даже вслух советуя, что сделать с врагами, всё же в глубинах сознания остаётся твёрдым зрителем. Непоколебимая мысль об актёрах, талантливо исполнивших роли супергероев, либо киноподонков не даёт виртуальному участнику влезть в шкуру героя и хотя бы почувствовать запах времени. А в подземном видеосалоне отсутствовала всякая игра, и ядро планеты показывало собственную жизнь, подсказывая супергероям, как жить дальше, что делать и чем сердце успокоится. То есть зритель сам становился супергероем в обозримом пространстве, где без всякой игры должен был выполнять выпавшую ему роль.

Вдруг на необычном голубом экране, вернее, внутри его возникла львиная фигура, но с плечами и головой женщины. Фигура в точности повторяла исторические контуры сфинкса, только в Египте подобных памятников таинственной архитектуры с элементами мистики никогда раньше не создавали. Тут Шурочка вспомнила, что видела подобные статуи женщин-львиц в Кусково, усадьбе русских князей Шереметьевых. Там сфинксы лежали на балюстраде у входа во дворец. И если бы львиные туловища не были увенчаны женскими головами, создавая в воображении что-то кентаврическое, то никто бы, вероятно, не обращал на них внимания. Но здесь, в центре земли, вовсе не великокняжеская усадьба!

Позади сфинкса женщины-львицы возник фон в виде крутящегося зеленоватого шара. Вскоре на шаре проступили тёмные пятна и чем сильнее вырисовывались пятна, тем отчётливей во вращающемся шаре можно было узнать модель земли. Вот только континенты на модельном глобусе выглядели немножечко по-другому: в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах присутствовали лишние материки, а Северный полюс был сдвинут в сторону Канады и Гренландии. К тому же вместо снегов там существовал живой материк с четырьмя реками. В центре материка находилось довольно большое озеро или море, из которого брали начало эти реки. Материк находился чуть севернее ЗФИ, [25]а реки причудливо изгибаясь напоминали собой Тетраскеле. И сквозь толщу планеты просматривалась ослепительно-белая нить, связывающая полюса такого же цвета, как будто окаменевшая вода соединяла оба полюса и служила действительно ледяной осью планеты. Из-за этого сама планета выглядела совсем не так, как принято изображать её на современных картах.

Скоро женщина-львица исчезла, а вращающаяся модель земного шара расплылась лёгким сверкающим туманом. Внутри голубого солнца стали возникать видения каких-то городов с летающими над постройками флаерами, словно зрителям на показ выставлялись существующие ранее города другой цивилизации. Материки на планете были в основном те же, но чужие, города. Леса и горы такие же, только совсем другой неузнаваемой цивилизации.

Здания нигде не превышали двухэтажной отметки, и поэтому было ясно, что города, летательные аппараты, живность с человекоподобными мутантами – это всё образы другой планеты, либо другой цивилизации, жившей на планете много раньше нынешних человеков.

Потом крупным планом пошли изображения одних только человекоподобных.

Некоторых из них вообще нельзя было назвать людьми, и всё же мыслящими они, казались, потому как старались каждый на своём языке, но почему-то понятном семерым паломникам, объявить во всеуслышание, что насельники планеты – братья друг другу. Эти плакатные клятвенные заявления с попутным биением себя в грудь и ритуальным притопыванием правой ноги не мешали никому из них обмениваться свирепыми ненавидящими взглядами.

Ненависть, как самая отрицательная энергия, в конечном счете, вызвала множество атмосферных ураганов, всё чаще охватывающих планету и, в конце концов, волна чудовищного потопа смыла начисто «братское» население. Шурочке тут же пришла на память байка о том, как Земля жалуется Луне на поселившихся и ползающих всюду по её шкуре блох, кусачих и надоедливых. Луна поспешила успокоить соседку, мол, ей тоже пришлось перенести такую заразу, но всё проходит, пройдёт и это…

Саша снова взглянула на бушующий потоп. Собственно, потопом сплошную волну огня можно было назвать только фигурально, потому как никогда раньше в природе не наблюдалось сплошной негаснущей огненной толщи. Казалось, по поверхности земли перекатываются одна за другой струи какого-то неизвестного вещества, создающих неугасимое пламя онгона. [26]