Алексей Егоренков - Змеиный бог

При его словах трое гигантов со щупальцами вместо лиц выступили вперед и подхватили индейца — двое за руки, один за ноги. Леприкон указал посохом на Пако и Пепла, и к ним тоже двинулось по трое крысолюдей.

Два существа — гигант и карлик — казались совершенно непохожими друг на друга. Единственным, что объединяло их внешне, заметил Пепел, были рыжие курчавые волосы, красная кожа, выжженное на лбу тавро в виде креста… и жуткие фасетчатые глаза-бельма с каплями черных зрачков.

— Ты сотрудник железной дороги? — вдруг ясным голосом спросил маленький леприкон. Пепел хотел было ответить, но понял, что вопрос обращен к Пако.

— Я… э-э… да! — ответил тот. — Я сотрудник железной дороги, который порядком устал с этой вашей дороги. И мне неплохо бы, сеньоры, напиться.

— Воду несут, завтра на суд, — ответило существо, похожее на леприкона.

Оно было наряжено в выцветший плащ из синего сукна, некогда, видимо, бывший мундиром железнодорожника. На шее леприкона висело ожерелье из позеленевших медных пуговиц.

— Иди. — Леприкон указал посохом в сторону состава.

— Зря ты, — бросил слингер в сторону торговца, когда трое крысолюдей (три крысолюдя?) вели его мимо.

— Что зря? — не понял Пако.

— Зря ты сказал, что работаешь на железной дороге, — пояснил слингер. — Куда, ты думаешь, подевались все люди с этих дрезин?

— Иди. Люделюди спать, — сказал змеелюдь у них за спиной. — Потом испытать.

— Что испытать? — спросил Пако.

— Жизнь или смерть, — обнадеживающе ответил леприкон. — Обряд посвечения.

— Посвящения, — сказал Пепел.

Процессия остановилась. Все фасетчатые глаза уставились на него.

— Крец, орец или мессия? — спросил леприкон.

— Потом, — сказал стрелок. — Сначала спать, потом испытать.

Менее через час их троих поселили в вагоне-тюрьме, последнем вагоне поезда, за третьим классом. Его задний буфер нависал над обрывом. Половина камер была снесена в момент аварии, и заднюю стенку их темнице заменял прекрасный вид на дымящиеся малиновые недра пропасти. Каучуковые матрасы сохранилась неплохо, но ссохлись до каменной твердости. Пепел попробовал отыскать подушку под своим, но обнаружил лишь клок паутины да какие-то закорючки, выцарапанные на спальной полке.

«Мое имя Джонатан Харт, — разобрал он тонкие каракули. — Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты…»

Дальше строчки затерлись и были практически нечитаемы. Пепел набрал в ладонь немного пыли, сплюнул в нее и потер выцарапанное послание. Полностью оно гласило:

«Мое имя Джонатан Харт. Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты двое моих спутников из ремонтно-разведывательной и спасательной экспедиции Железнодорожного департамента, равно как и весь состав предыдущих экспедиций от года 1951РХ, присланные тем же маршрутом.

Вслед за нашими многочисленными предшественниками мы обнаружили здесь недекларированный состав, уцелевшие пассажиры которого — а странные существа, обнаруженные нами, как видимо, и являются пассажирами либо их потомками — изменились под влиянием неизвестных факторов и образовали одно из удивительнейших пустынных сообществ, которое мне доводилось наблюдать.

Сразу оговорюсь, что я не биолог и не антрополог, я инженер-железнодорожник, поэтому я могу изложить лишь те факты, которые мне известны, и предложу вам сделать выводы или гадать о причинах самостоятельно. По поводу внешнего вида этих странных существ, как низкорослых, так и высокого роста, я могу высказывать лишь косвенные догадки.

Во-первых, ни нам, ни нашим предшественникам так и не удалось обнаружить пути к спасению. Странные шарады, в которые с нами играют эти существа, всегда ведут к мучительной смерти. Любые попытки уговорить это пустынное племя оставить свои насиженные места или помочь нам отремонтировать одну из дрезин, поврежденных кислотными осадками — даже нашу собственную! — воспринимаются как некий еретический догмат, наказание за который всегда смерть. По всей видимости, некогда среди потерпевших крушение случился раскол, в результате которого все пассажиры, решившие покинуть разбившийся поезд, погибли или были убиты. Это было воспринято уцелевшими как некий Знак Божий, предписывающий убивать всякого, кто попробует уйти вслед за теми, кто пытался это сделать первыми.

Во-вторых, пускай это предположение покажется кому-то невероятным, я не могу отделаться от мысли, что и маленькие существа с рыжей бородой, похожие на людей, и их высокие сильные собратья — по факту представляют собой одно и то же существо, некий особенный подвид человека, уцелевший благодаря воле судьбы или случая и развившийся по-разному из-за пребывания в разных условиях. Либо так, либо наоборот: к примеру, сильные мышцы и скелеты „старших братьев“, называемых „крысолюди“, идеально сопрягаются с их занятиями физическим трудом и проживания снаружи, посреди стихий, где они ловят грызунов и насекомых. Длинный нос и губы этих „крысолюдей“, по всей видимости, связаны с необычным способом, которым они добывают пищу и воду для общего выживания. Нашему бортмеханику Т. Р. Доббинсу, ныне покойному, также принадлежит смелая догадка о том, что и те, и эти существа изначально являлись неким экспериментом группы ученых-изгнанников, вышедшим из-под контроля.