Виталий Кулик - Ведьма полесская

— Что ж делать-то теперь? — перебил Прохор девушку, думая совсем о другом. — И куда это ты собираешься податься? — растерянно выдавил он, заметив собранный узелок с пожитками.

В ответ Янинка неопределённо пожала плечами.

— А сам-то ты куда запропастился? Уж, наверное, с полмесяца как не показывался. Сразу бы сказал, что разлюбил, иль Марыля дозналась — и испугался. А то втихаря сгинул с глаз и ни слуху ни духу, думай, что хочешь.

— В словах Янинки вместе с укором сквозила и скрытая ирония; она была очень обижена на Прохора.

— Никуда я не запропастился. Был у своих. Вчера вот только возвернулся, а тут — на тебе… Даже и подержать на руках Егорку не успел… Не застал я его… живого.

— Мне очень жаль, что такое случилось… Поверь, моё сердце тоже переполнено печалью. Да-а, — вздохнула Янинка, — беда всегда приходит, когда её меньше всего ждёшь.

Оба на некоторое время замолчали, думая каждый о своём.

— Чего ж не сказал, что в отлучке долго будешь? — меланхолично произнесла Янинка, всё ещё пребывая в горестных раздумьях.

— Да всё как-то нежданно-негаданно получилось. Оказия вышла, пан Хилькевич через наши края проезжал… К Войховскому, правда, лишь на часок завернул, но всё равно… Разрешил мне остаться погостить дома.

— Как батька, мама? Живы, здоровы?

— Да, слава богу, крепятся.

— Братья как? Настенька? Это ж она у вас самая младшенькая?

— Ага. Они все тоже ничего.

— Сашко, наверное, уже повзрослел?

— Сашко и Настюха живут лучше всех. Младшие всегда в пестунах ходят… А что это ты про моих всё спрашиваешь? Ты бы лучше обо мне что спросила.

— Да ты мне столько рассказывал о своих родных, что мне кажется, будто я давно их знаю. А про тебя мне и так всё известно. Вот только не знала, что скрыться можешь, не сказав ни слова.

— Янинка, ну я ж тебе объяснил: так вышло. Не мог я не поехать. Тянет меня туда… Зовёт моё полесье к себе обратно. И стоит этот зов в моей душе таким тоскливым плачем кукушки, что хоть самому плачь. А эта сторонка меня не принимает…

— Я где-то слышала такое выражение: зов Полесья. Наверное, этот зов и не даёт тебе покоя… Хотя… тут тоже Полесье…

— Полесье, да не то… Будет возможность — непременно вернусь в родные места. Не смогу я тут покой обрести…

— Ладно уж, говори открыто, я не обижусь: всему виной мамаша моя. Но теперь-то тебе спокойно уже будет.

— Не знаю, что дальше будет и сейчас что делать, тоже ума не приложу? — растерянно протянул Прохор и украдкой глянул на живот Янинки.

Янинка, конечно же, заметила этот беспокойно брошенный взгляд.

— Тебя я ни в чём не виню, так что не тревожься. Ничего от тебя не требую. Как-нибудь выдюжу…

— Не выдюжишь! Пропадёшь ни за грош! — сорвавшись, вдруг выкрикнул в сердцах Прохор. Он был очень напуган сложившимся положением, но и оставлять на произвол судьбы девушку, попавшую по его вине в незавидный переплёт, не мог — не такой породы. Прохору уже не верилось, что всего лишь полчаса назад он готов был растерзать эту молодую ведьму. И вот сейчас глядя на поникшую, но всё такую же прекрасную Янинку, он проникся к ней жалостью, тесно переплетённой с нежностью. Да, никогда и ни к кому он не испытывал таких чувств, даже к Марыльке. Но и выхода он не видел…

— Янинка, у меня есть кое-какие гроши… Не много, конечно, но я думаю, что без них тебе не обойтись. Я помогу тебе…

— Нет! Ничего мне не надо.

— Ну как же…

— Тебе и самому пригодятся гроши. Мне они ни к чему.

Прохор недоумённо смотрел на Янинку. Его невольно восхитила её независимость и гордость. «Она была бы хорошей женой», — не к месту возникшая мысль немного смутила парня.

— Я даже не знаю, что тебе и посоветовать…

— А я уже знаю! — вдруг твёрдо произнесла Янинка. — Да, я теперь знаю, куда мне идти и как мне поступить. — Её голос обрёл решительность, и стало ясно: если она что-то задумала, обязательно сделает!

Прохор исподлобья уставился на девушку, ожидая продолжения. Его и раньше волновала судьба Янинки, а теперь, когда он поверил ей, когда узнал, что под сердцем она носит его ребёнка, ему и вовсе стала не безразлична её участь. Он с грустью осознавал и то, что сейчас, скорее всего, в последний раз видит эту девушку, оставившую такие яркие, неизгладимые и в то же время противоречивые впечатления о себе.

Ничего больше не сказав, Янинка повернулась и снова застыла, задумчиво глядя на пылающую избушку.

— Боже, ну что это за день сегодня?! — простонал Прохор, не в силах больше сдерживать совсем истерзанных горем чувств.