Стивен Кинг - Безнадега

Однако в карьере не наблюдалось никакого движения. Лишь грузовики, замершие, как догадался Питер, у обогатительного комплекса, да пикап на обочине засыпанной щебенкой дороги. Стоял и транспортер.

Коп ехал через центр города. Когда они проезжали под мигающим светофором, Мэри дважды сжала руку Питера. Он проследил за ее взглядом и увидел три велосипеда. Они стояли на седлах посреди улицы, в квартале от перекрестка, и колеса их (Питер отметил, что шины были надуты) неторопливо вращались.

Мэри повернулась к мужу, глаза ее раскрылись еще шире. Теперь уже Питер сжал ее руку.

– Ш-ш-ш.

Коп подал сигнал левого поворота (это было довольно забавно, учитывая то, что транспорт в городе отсутствовал полностью) и свернул на маленькую, недавно заасфальтированную стоянку, с трех сторон окруженную кирпичными стенами. Яркие белые полосы разделяли гладкий, без единой трещины асфальт на аккуратные прямоугольники. На дальней стене висел щит с надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ МУНИЦИПАЛИТЕТА И СЛУЖЕБНЫХ АВТОМОБИЛЕЙ. ПОЖАЛУЙСТА, УВАЖАЙТЕ ЭТУ СТОЯНКУ».

Только в Неваде кто-то может требовать уважения к автостоянке, подумал Питер. В Нью-Йорке надпись звучала бы иначе: «АВТОМОБИЛИ, НЕ ИМЕЮЩИЕ РАЗРЕШЕНИЯ НА СТОЯНКУ, БУДУТ УКРАДЕНЫ, А ИХ ВЛАДЕЛЬЦЫ – СЪЕДЕНЫ».

Машин на стоянке было не больше пяти. На дверце старого ржавого «форда» виднелась надпись: «НАЧАЛЬНИК ПОЖАРНОЙ ОХРАНЫ». Рядом стояла еще одна патрульная машина, она была в лучшей форме, чем «форд» главного городского пожарника, но явно постарше, чем «каприс», в который усадили Питера и Мэри. Патрульный поставил машину в один из белых прямоугольников, выключил двигатель и принялся легонько барабанить пальцами по рулю, что-то насвистывая себе под нос. Питеру мелодия показалась знакомой. Вроде бы «Последний поезд в Кларксвилл».

– Не убивайте нас. – Голос Мэри дрожал. – Делайте что угодно, только не убивайте нас.

– Заткни свою еврейскую пасть, – ответил коп, не поворачивая головы.

– Мы не евреи, – услышал Питер свой голос. Он был не испуганный, а скорее сварливый, злой. – Мы… э… пресвитериане. А с чего вы привязались к этим евреям?

Мэри в ужасе посмотрела на мужа, потом через сетку на копа, пытаясь понять, как тот воспринял слова Питера. Поначалу коп просто сидел, наклонив голову и барабаня пальцами по рулю. Потом схватил шляпу и вылез из машины. Питер чуть подался вперед, чтобы увидеть, как коп будет надевать шляпу. Тень копа по-прежнему оставалась квадратной, но она уже не жалась к его ногам. Питер взглянул на часы. Почти половина третьего. Меньше часа тому назад их с женой волновало только одно: где им остановиться на ночь? А тревожился Питер лишь из-за того, что у него кончились таблетки от изжоги.

Коп наклонился и открыл заднюю левую дверцу:

– Пожалуйста, выходите из машины.

Питер и Мэри с трудом выползли из «каприса» и застыли под ярким солнцем, не сводя глаз с высокого мужчины в форменной рубашке цвета хаки, перетянутой широким кожаным ремнем, и в шляпе а-ля медвежонок Смоки.

– Сейчас мы обойдем здание муниципалитета. Выходим со стоянки и поворачиваем налево. А по мне, так вы – евреи. У вас большие носы, это верный признак того, что вы из них.

– Патрульный… – начала было Мэри.

– Нет. Идите. На тротуаре повернете налево. Не испытывайте мое терпение.

Они двинулись вперед. Каждый шаг громко отдавался на черном асфальте. Питер продолжал думать о маленьком медвежонке на приборном щитке «каприса». Кто дал его копу? Любимая племянница? Дочь? Патрульный не носил обручального кольца, Питер это заметил, когда наблюдал, как коп барабанит пальцами по рулю, однако отсутствие кольца вовсе не означало, что он не женат. Питера не удивило бы, если бы у женщины, вышедшей замуж за этого человека, возникло желание с ним развестись.

Откуда-то сверху доносилось монотонное поскрипывание. Питер поднял голову и понял, что это скрипит флюгер на крыше бара «Пивная пена». Флюгер изображал улыбающегося гнома с мешком золота под мышкой.

– Налево, тупица, – беззлобно бросил коп. – Ты знаешь, где у тебя лево? Вас, нью-йоркских пресвитериан, учат, где право, а где лево?

Питер повернул налево. Они с Мэри шагали бок о бок, взявшись за руки. Вскоре они подошли к трем каменным ступеням, которые вели к двойным дверям из тонированного стекла. Над ними белела вывеска: «МУНИЦИПАЛИТЕТ БЕЗНАДЕГИ». Ниже, на левой створке двери, перечислялись должностные лица и службы, работавшие в здании: мэр, школьный комитет, пожарная охрана, полиция, отдел здравоохранения, служба социальной защиты, департамент шахт, пробирная палата. А в самом низу имелась такая надпись: «ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ПРИЕМ ПО ПЯТНИЦАМ С ЧАСУ ДНЯ (ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ)».