Руслан Зверёк - Стремление

Но было кое-что еще. Он разглядел едва заметную лестницу. Она была так высоко, что он мог бы достать, только встав в полный рост, и подпрыгнув, схватится за ступени. Жизнь смешная штука, вот ты думаешь, как себя чувствует человек в той или иной ситуации и сам попадаешь в точно такую же…

— Тот человек лез вперед, пока не осталось сил, — подумал Джек, — Чем я хуже?

Не спеша, цепляясь за выступы, он приподнялся, опираясь на стену, и, сжимая зубы, встал на ноги. Есть лишь один шанс, второго не будет, попросту испугается испытать боль еще раз. Охранник прыгнул, что было сил… и уцепился за лестницу.

Сперва мужчина сам не поверил, что сделал это, повиснув и пытаясь определить, что же произошло. Осознав, он подтянулся и ухватился за следующую перекладину, и за следующую. Поставив ногу на ступень, Джек чуть не сорвался, и решил, что благоразумнее будет опираться коленками. Коленки протестующе заныли, но не так сильно.

Непослушные пальцы, словно ИССУШЕННЫЕ КОСТЯШКИ, покрывшиеся от холода волдырями, предательски соскальзывали с заржавевших скоб, вбитых в стену. Собственное тело оказалось таким тяжелым, почти неподъемным. Ступеньки приходили из мрака одинокими гостями, принося разнообразие в каменную кладку светло-бурого цвета. Одно неверное движение и его голова поздоровается с полом. Джек вздрогнул при мысли об этом, ему явно представилось, как пальцы соскальзывают и он летит вниз:

— Чпок! — Раскалывается напополам черепная коробка, разбрасывая по стенам мозги.

Он помотал головой, чтоб отогнать видение. От резкого движения коленки сорвались со ступеней, и он повис на руках, болтаясь как тряпка, чуть не сломав ребра о железную скобу. Страх очень близко подобрался к остаткам рассудка, сдерживаемый только чувством мести.

"Я плюну тебе в лицо. Спляшу на твоей могиле. Я буду ЖИТЬ! Ты слышишь?"

Безумный гнев заставил забыть Джека обо всем: он рвался вверх, таща тело словно Сизиф, вкатывающий камень в гору, грозящий в любой момент покатится вниз.

Рука ухватила пустоту, вместо ожидаемой скобы, он опасно покачнулся, но удержался. Стараясь как можно осторожнее ощупать провал (что-то злобное, и желающее его сожрать), мужчина впился когтями в уступ, затаскивая тело. Ногти ломались от нагрузки, бездушные камни сдирали волдыри с кистей и кожу с тела. Из ран вновь заструилась кровь, окропляя землю и застилая глаза, ткань одежды была ей уже перенасыщена и не впитывала. Лишь забравшись, когда вниз свешивались только одна нога, он позволил себе потерять сознание.

Боль. Адская боль и холод. Любое движение обращалось в пытку. Он чувствовал, когда закрывал глаза, как веки окутывают холодом глазные яблоки. Спина стала одной ноющей язвой, живот почти вплотную прилегал к позвоночнику.

"Я буду ЖИТЬ! Ты слышишь?"

А в глазах горел дикий огонь, бешеное пламя уничтожения. Джек накапливал силы.

Приподнявшись на локтях, он вытащил из-за пояса фонарик и направил луч, голодно пожирая взглядом каждый выступ. Рядом с ним, на полу, валялся сгорбившийся скелет в изгнивших тряпках, потерявших краски. В двух метрах было то, при виде чего Джек обалдел: за небольшим стеклом, вросшим в стену, находилась зеркальная комната. Та самая теплая и уютная комната, которая сейчас казалась пределом мечтаний, где он увидел в первый раз девушку. Свет был потушен, за стеклом была ночь.

Джеку было абсолютно плевать, что с ним сделают: он дополз до стекла и ударил по нему фонариком. Стекло даже не дрогнуло. Случившееся в дальнейшем можно назвать припадком: мужчина молотил всем, что попадалось под руку по препятствию, мешающему вернутся в мир живых, измазав все кровью, пока до него не дошло, что он слишком слаб, чтобы разбить его.

— Ломайся! — заорал он на стекло, словно слово могло развеять чары.

Но волшебства не произошло. Замерзший, уставший и голодный как собака, залитый собственной кровью, с изрезанным телом и разбитыми костями ступней, он пришел в полное отчаянье и приготовился к смерти. Бежать и идти больше не куда. Он пришел. И скучая в ожидании, он водил лучом по стенам своей могилы. Камни, скелет, камни, провал, камни, стекло. На одной из стен, на камне рядом скелетом он увидел надпись: "Меня зовут Мари. 1885–1914 (наверно)".

Вот тогда Джек понял, что не ведьма загнала его сюда, не колдовские чары и не злость. Джек принялся методично стучать в стекло, стараясь не уснуть…

Она смотрела сквозь окно на припорошенные снегом деревья. В воздухе танцевали снежинки, изредка прилипая к стеклу. Вот, покачиваясь, показался из-за холма автомобиль, пуская темные облачка дыма и оставляя за собой две полоски прижатого к земле снега. Мари гордилась, что у Артура есть эта штука с паровой тягой и мечтала прокатиться на ней. Она сбежала вниз, готовясь к долгожданной встрече, но отец, уже стоявший внизу, прогнал ее в свою комнату. Мари не послушалась и с любопытством выглядывала сверху, спрятавшись за перилами.