Р. Стайн - Лагерь призраков

— Болваны! — выкрикнул я и погрозил им кулаком.

Я чувствовал, что кровь бросилась мне в лицо.

Я был готов взорваться и отдубасить этих трех паяцев. Как следует попортить их ухмыляющиеся физиономии.

— Попались! — воскликнул Элвис. — Попались! — И он обернулся к Сэму и Джои. — Смотрите, они дрожат! Ой, не могу!.. Они трясутся от страха!

Сэм и Джои весело рассмеялись.

— Вы думали, на вас напали волки? — спросил Сэм.

— Или призраки? Может, вы приняли нас за призраков? — добавил Джои.

— Уймись, — ответил я.

Алекс молчал, глядя в землю. Я понял, что он смущен не меньше моего.

— У-у-у! — вновь пронзительно завыл Элвис, обхватил моего брата за пояс и повалил на землю.

— Отпусти! Сейчас же прекрати! — вскипел Алекс.

Они покатились по сырой траве.

— Струсил? — допытывался Элвис. — Признайся, ты струсил! Ты думал, за тобой гонится призрак, верно?

Алекс не ответил. Застонав, он оттолкнул Элвиса.

Усмехающиеся Сэм и Джои подошли ко мне. Видно, они были очень довольны собой.

— Думаете, это смешно? — буркнул я. — Тоже мне, нашли развлечение!

Джои хлопнул Сэма по подставленной ладони.

— А что здесь плохого? Ты ведь струсил по-настоящему!

Я открыл рот, чтобы ответить, но не издал ни звука.

И вправду, что это со мной? Почему я испугался трех мальчишек, которые воют и прячутся среди деревьев?

В любое другое время я только посмеялся бы такой глупой шутке.

Возвращаясь в домик, я задумался. Все ребята и вожатые пытались напугать нас с Алексом — с того момента, как мы прибыли в лагерь. Даже дядя Марв рассказывал жуткие истории.

Обитателям лагеря и вправду удалось запугать нас с Алексом. Мы стали нервными и боязливыми, вздрагивали при малейшем шорохе.

Мы вошли в домик, я включил свет.

Элвис, Сэм и Джои по-прежнему смеялись, радуясь удачной шутке.

Надо поскорее взять себя в руки и выбросить из головы все эти нелепые бредни о призраках.

«Мы не верим в призраков, — твердил я. — Мы не верим в призраков. Не верим в призраков…»

Я повторил эту фразу множество раз как заклинание.

Мы с Алексом не верим в призраков и никогда не поверим в них.

Никогда! Ни за что!

Но на следующую ночь, во время похода, я стал верить в призраков.

На следующий день все ребята только и занимались тем, что поддразнивали нас с Алексом.

Как только мы вышли из столовой после завтрака, кто-то бросил мне мяч и крикнул:

— Моя голова! Отдай мою голову!

На уроке плавания Джои, Сэм и еще несколько ребят вдруг завыли хором, как целая стая волков.

На берегу я заметил Люси в компании девочек из ее домика. Девочки смеялись, слушая ной, только Люси молчала.

Ее лицо было серьезным и задумчивым. Несколько раз я чувствовал на себе ее пристальный взгляд.

«Должно быть, она считает меня трусом, — с горечью размышлял я. — А может, даже жалеет меня — потому что я так нелепо опозорился на футбольном поле».

После урока плавания я вытерся, завернулся в полотенце и направился к Люси, которая стояла на причале.

Ее подруги давно ушли. Люси толкала ногой пластмассовую байдарку, которая покачивалась на мелководье.

— Привет! — произнес я и вдруг понял, что мне нечего сказать.

— Привет, — отозвалась Люси и без улыбки уставилась на меня.

Внезапно она повернулась и бросилась прочь.

— Эй, постой! — крикнул я и помчался за ней. Полотенце мешало мне бежать. — Что это с тобой?

Не оглядываясь, она скрылась за домиками.

Я понял, в чем дело. Люси не хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как она разговаривает с жалким трусом. С болваном, который спутал голову с футбольным мячом и перепугался, решив, что его преследуют волки.

Я закутался в полотенце. Сэм, Джои и еще несколько ребят смотрели на меня с берега. По тому, как они усмехались, я понял: они видели, как Люси умчалась от меня.

— Что, не догнал? — спросил Джои, и все дружно завыли.

После завтрака нам дали время, чтобы написать письма домой. Вожатые проверили, в порядке ли наши комнаты.

По правилу этого лагеря, мы были обязаны писать домой раз в неделю.

— Чтобы родители не тревожились за вас, — объяснил за обедом дядя Марв. — Пусть знают, как вы проводите самое лучшее лето в своей жизни!

— Вперед, лунатики! — дружно откликнулись ребята.

Но я не мог назвать это лето самым лучшим в жизни.

По правде говоря, оно выдалось скверным. Но об этом я решил не писать.

Взобравшись на верхнюю койку, я начал обдумывать письмо родителям.