Р. Стайн - Лагерь призраков

— Ты же знаешь, Гарри: в автобусах меня укачивает, — прохныкал Алекс.

— Хватит ныть, — отозвался я, толкая брата в бок. — Мы уже почти приехали. Раньше надо было жаловаться!

Автобус колыхался, медленно двигаясь по узкой дороге. Я держался за спинку переднего сиденья и смотрел в окно.

Повсюду виднелись только высокие сосны. Они проплывали мимо окон автобуса. На пыльной траве лежали солнечные лучи.

«Скоро мы будем в лагере „Волшебная луна“», — радостно думал я.

Я никак не мог дождаться, когда наконец мы выйдем из автобуса. Кроме нас с Алексом, в салоне не оказалось ни единого пассажира. Мне было как-то не по себе.

Водитель сидел в кабине, за зеленой занавеской. Я видел его мельком, когда мы с Алексом садились в автобус. Мне запомнилось только, что у нашего водителя приятная улыбка, бронзовый загар, вьющиеся светлые волосы и серебряная сережка в ухе.

— Добро пожаловать, парни! — поприветствовал он нас.

Но с тех пор как автобус тронулся с места, мы пс слышали от водителя ни слова и не видели его. Жутковато…

Хорошо еще, мы с Алексом понимаем друг друга. Он на год младше меня, ему одиннадцать, но ростом он меня давно догнал. Нас даже прозвали близнецами Альтман, хотя мы вовсе не близнецы.

У нас обоих прямые черные волосы, темно-карие глаза и серьезные лица. Родители вечно пытаются подбодрить нас, даже когда мы в отличном настроении.

— Гарри, меня тошнит, — пожаловался Алекс.

Я отвернулся от окна. Лицо Алекса стало желтоватым, подбородок дрожал. Плохой признак!

— Не думай о том, что едешь в автобусе, — посоветовал я. — Представь, что мы сидим в машине.

— Меня и в машине укачивает, — простонал он.

— Тогда придумай что-нибудь другое!

Алекса начинает укачивать, едва мама заводит двигатель.

Происходит это так: сначала желтеет лицо, начинается озноб, а потом его тошнит.

— Потерпи еще немного, — попросил я. — Скоро мы будем в лагере, и тебе сразу полегчает.

Брат с трудом сглотнул.

Автобус тряхнуло на глубокой выбоине. Мы с Алексом подпрыгнули.

— Мне плохо! — застонал Алекс.

— Знаю, знаю, — отозвался я. — Попробуй отвлечься. Спой что-нибудь, и погромче. Не бойся, тебя никто не услышит. Кроме нас в автобусе никого нет.

Алекс любит петь. У него красивый голос.

Школьная учительница музыки уверяет, что у Алекса бесподобный тембр. Не знаю точно, что это означает, но, по-моему, что-то хорошее.

Алекс серьезно занимается пением в школьном хоре. Папа пообещал, что этой осенью найдет для него частного учителя.

Автобус снова тряхнуло. Я взглянул на брата. Его лицо было как банановая кожура. Хуже некуда.

— Пой, не стесняйся! — велел я.

У Алекса задрожал подбородок. Прокашлявшись, он запел песню «Битлз», которая нравится нам обоим.

От тряски голос Алекса слегка дрожал, но лицо уже не казалось таким безжизненным.

«Отлично придумано, Гарри!» — поздравил я самого себя.

Я смотрел, как за окном проплывают красноватые стволы сосен, и слушал, как поет Алекс. У него и вправду замечательный голос.

Пожалуй, я немного завидую ему.

Но в теннис Алекс играет хуже меня. И плаваю я гораздо быстрее. Так что мы квиты.

Алекс вдруг оборвал песню и горестно покачал головой.

— Жаль, что мама с папой не отправили меня в музыкальный лагерь, — вздохнул он.

— Алекс, лето уже кончается, — напомнил я. — Сколько раз можно твердить одно и то же? Мама с папой слишком долго медлили. Теперь уже поздно.

— Знаю, — нахмурился Алекс. — Но лучше бы они…

— Хорошо еще, что попадем в лагерь «Волшебная луна», — перебил я. — Эй, смотри!..

Я заметил возле дороги двух оленей — большого и маленького. Они стояли среди деревьев, глядя на автобус.

— Подумаешь, олени… — кисло отозвался Алекс.

— Выше нос! — скомандовал я. У моего брата часто меняется настроение. Иногда мне хочется взять его за плечи и как следует встряхнуть. — А если «Волшебная луна» окажется самым лучшим лагерем в мире?

— А если там будет тоска смертная? — возразил Алекс и начал расковыривать дырку в кожаном сиденье и вытаскивать оттуда набивку. — Вот музыкальный лагерь — это и вправду здорово… — Он вздохнул. — Каждое лето там ставят по два мюзикла. Красота!

— Алекс, хватит ныть! — велел я. — Радуйся, что не пришлось торчать дома. В «Волшебной луне» мы пробудем каких-нибудь пару недель.

Автобус вдруг резко затормозил.

Меня бросило вперед, затем вдавило в спинку сиденья. Я обернулся к окну, надеясь увидеть лагерь, но вокруг по-прежнему были одни сосны.