Анна Зимова - Ходячие. Второй шаг

– Зачем с такой жил? Зачем женщине умничать давал? – Взаимоотношения в русской семье сильно взволновали Ильяса.

– Да нормально все у нас было поначалу! Даже хорошо жили. Но подружка эта… Все время нос совала в наши дела. Лила в уши всякое разное. Уж не знаю, чем она там ей мозги промыла, но стали мы с женой ругаться.

Он различал в темноте лица «сокамерников». Все смотрели на него.

– Вы поймите, ребята, мне не жалко, что она у нас постоянно просиживала. Но ты уважение к семье имей. Видишь – муж с работы пришел. Собирайся да иди домой, дай людям вместе побыть. Прихожу уставший, голодный, а ужин не готов. Сидят, мартини хлещут, на умные темы разговаривают. Конечно, тут разозлишься.

– Прогнал бы подружку.

– Как же! Прогонишь ее. Она меня скорее прогнала бы. Да и не сразу я сообразил, что она меня не любит. Она ведь мне всегда улыбалась. Исподтишка только гадила.

– Да как гадила-то?

– Решила меня изжить. Только она мне так не говорила, а подло действовала. А я человек прямой. Я в лицо люблю все высказывать. И мне нужно тоже, чтобы все в лицо говорили. А она развила деятельность подпольную. Стала жену обрабатывать. Нет, она не говорила: «Твой Толик – полное говно». Она поумнее поступала. Все слова ее были как будто вежливые. Например: «Твоему Толику пойдет одеваться по-другому. Кепку носить – это не очень стильно». «Прическа ему другая будет к лицу». «Образование он может получить вполне приличное. Директором, конечно, уже не станет, но менеджером хотя бы. Он достоин более престижной работы». Обрабатывала жену за моей спиной. Но я же не глухой и не слепой, все понимал. Она все делала для того, чтобы жене за меня стыдно было. Водила ее в места всякие, куда жене со мной неловко было бы ходить. Специально при мне на всякие темы разговаривала, в которых я ни бум-бум. И еще, бывало, спросит: «Что ты, Анатолий, думаешь о таком-то и таком-то? Ах, ничего? Ну бывает. Нельзя же все знать». Напитки приносила манерные. «Ты такого, Толик, не пьешь, – извинялась, – тебе водочки, наверное, надо налить».

– Сказал бы ей, что она тебя обижает.

– Так я долго не понимал ничего! Думал, она нам добра желает. Змея. Потом-то, конечно, обозлился, да уже поздно было. Она такие корни пустила, не выдернешь.

– Рустам, что ты пихаешься. Я слушаю!

– Я ж тебя пихнул, а не уши тебе заткнул.

– Себя пихай.

– Заткнитесь, – призвал он парней к порядку, – договорились же, не шуметь.

– Рассказывай, начальник.

– Да короткая история. Недолго мы прожили. Вернулся я перед Новым годом совсем расстроенный. Со стройки уволили ни за что. Не доплатили. Принял, конечно, маленько по дороге домой, не без этого. Иду и думаю: хоть бы этой подружки дома не было. Не выдержу. Прихожу – она, конечно же, там. Шампанское пьют на кухне. Слышу из прихожей: «Может быть, он тебя и любит. Но это не причина, чтобы жить с ним. Желаю тебе в новом году наладить свою жизнь». Нормальный тост? Вот тут-то я и стал кровью наливаться от злости. А она все жужжит: «Ты такая культурная, такая умная. Ну что он может тебе дать? Не могу смотреть, как ты страдаешь». Может быть, она не именно так говорила, но в таком смысле. Обидно мне стало. Почему, думаю, на меня смотрят только как на обслуживающий персонал? Она, значит, вся такая-растакая, и я должен благодарить ее каждый день за то, что она за меня вышла? Я ей кругом обязан? А мне почему никто ничего хорошего сделать не хочет? К моему приходу подготовиться, что-нибудь для меня совершить. Борща там или картошки. Расстроился, в комнату пошел, чтоб ее не видеть. Наконец эта ушла. Иду на кухню, смотрю в холодильник – жрать нечего. Под Новый год-то! Ну, думаю, жена, что в доме есть, то и буду есть. Водку.

– Ты ударил жену? Да, начальник?

– Если бы она тогда промолчала, то не ударил бы. Но она же приперлась на кухню. Вся такая недовольная. «Тебе, может, хватит пить?» – говорит. Не выдержал тогда. «А ты у нас, значит, страдаешь, оказывается? – спрашиваю. – Так тебя подружка твоя учит?» А она нет чтобы заткнуться, поддержать меня, что с работы уволили, так, наоборот, стала укорять. «Подружка тут ни при чем, – сказала, – она говорит лишь то, что я и сама знаю».

– Правильно сделал, что ударил. Учить таких надо. Как замуж за тебя выходить, так ты ей подходил. А как жить с тобой, так сразу плохой стал, – сказал Анзур.

– А я считаю, ты правда мог бы найти другую, хорошую работу, – возразил Бача. – Что такого плохого она тебе посоветовала? Зарабатывал бы больше, она бы и уважала тебя сильнее.