Анна Зимова - Ходячие. Второй шаг

Со временем у них все же появилось кое-что общее. К своим почти сорока годам обе они бездетны. Это, как оказалось, скрепляет дружбу посильнее всяких там общих интересов. Люди с детьми, как выяснилось, живут на другой планете, где Вере и Александре трудно освоиться и где им вечно не хватает воздуха. Но если Александра несет крест бесплодия с достоинством, ее, Веру, легко выбить из колеи вопросом «почему у тебя нет детей?». Люди жестоки и могут в лоб поинтересоваться, почему Вера Марченко так много занимается чужими ребятишками и не заведет своих. Они спокойно ковыряют пальцем корочку на ее ране, которая то подживет, то снова начинает саднить. И только подруга все понимает.

Есть еще один недостаток бездетности – ты не можешь давать советы или выражать истинные чувства по отношению к чужим детям. Тебе немедленно посоветуют: «своих нарожай, а потом учи». Поэтому сказать мальчику Севе, что он зарывается, или попросить его мать приструнить мальца, она не может. Мать раздует скандал. Но уже нет никаких сил терпеть Севино нытье.

– Мама, пить, – громко шептал мальчишка, печатая слова в такт шагам.

Голос его далеко разносился под сводами аэропорта.

– Сыночка, попозже попьешь, – тихо отвечала мать.

– Нет, сейчас! Сейчас!

Эта женщина со злым ртом-прорезью и противным именем Каролина совсем распустила мальчишку. Сначала орет на ребенка благим матом, потом – зацеловывает до полусмерти, устыдившись своей резкости. Что этот мальчик должен понимать из ее поведения? Что у нее настроение меняется каждые пять минут? И то, что было «хорошо», вдруг резко может стать «плохо»? А папаша – тот еще валенок. Чадо ни в грош не ставит родителей.

Они уже благополучно миновали балюстраду и ступили на эскалатор, ведущий в зону вылета.

– Тише там, – шикнул Горецкий, который шел впереди. – Мы сейчас как на ладони. Здесь спрятаться негде, угомонитесь.

– Мальчик, успокойся, потом попьешь, – прошептала Александра, которая, как всегда, читала Верины мысли.

– Его зовут Сева! – вспылила мать и, ткнув дрожащим пальцем в Александру, добавила: – Я сама разберусь со своим сыном.

– Так разберитесь, – поддержала Вера подругу.

Расценив материно заступничество как зеленый свет, Сева принялся канючить еще громче:

– Пить! Пи-ить! Я хочу пить!

Горецкий резко остановился. Прикрыл глаза рукой и, вытянув другую вверх, щелкнул пальцами. Отняв руку от лица и убедившись, что владеет вниманием публики, капитан заговорил тихо, но яростно:

– Слушайте меня внимательно. Здесь опасно. Мы пытаемся спастись. Шансы есть. Есть самолет. Я постараюсь вас вывезти. Но если вы хотите пить. Или пи-пи. Или, мать вашу, жрать. То вам лучше не лететь. Это понятно?

Каролина сделала шаг вперед, но муж втянул ее обратно. Лишь легкое шипение раздалось из ее уст.

– Я спрашиваю – вам ясно? – продолжал Горецкий. – Если вы не согласны с требованиями экипажа, вы можете прогуляться на первый этаж и найти там какое-нибудь ответственное лицо. Попросить у него жалобную книгу. И оставить свою претензию. Не стесняйтесь.

– Действительно, угомоните сына, – вмешался Стас. Его сестра и девушка дружно закивали.

– Это ребенок! – взвилась Каролина. – Как я должна объяснить ему, что происходит? Как я могу заставить его молчать?

– Парень, – Стас наклонился к Севе, – ты мужик или нет? Заканчивай ныть.

– Вот заведешь своего ребенка, тогда будешь нас учить!

– А чего вы ждали? Детское кресло и питание? Из-за вашего ребенка и так все подвергают себя опасности.

– Ну, извините, – ухватив Севу за руку покрепче, Каролина пошла вперед.

– Вы тоже извините, – сказал Горецкий, – посмотрите-ка вон туда.

Он показывал куда-то за их спины. Сначала Вера подумала, что он имеет в виду часы и хочет обратить их внимание на то, сколько потрачено времени впустую, но потом увидела. Четверо мужчин стояли метрах в тридцати. У всех белесые глаза и лица в красных пятнах! Мужчины отрезали путь к эскалатору, а значит, и к спасительной подсобке. Но замерли они ненадолго, помотали головами, будто стряхивали сон. И, не сговариваясь, пошли вперед.

– К выходу на посадку! – скомандовал Горецкий.

Александра потащила подругу за рукав, и та, хоть и задыхалась от страха, побежала. Они неслись так быстро, что Вера готова была поклясться – она чувствует, как ее грудь в буквальном смысле режет воздух. Боясь того, что увидит позади, Вера все же оглянулась. Мужчины двигались странно, почти не поднимая ног, будто утюжили пол, – но при этом все равно быстро. А ведь нужно добраться до выхода. Потом еще преодолеть длинный коридор. И добежать по летному полю до самолета. Сева, которого отец тащит за руку, явно отстает. Он настолько велик, что любой взрослый потеряет в скорости, взяв его на руки. Но слишком мал, чтобы бежать наравне со всеми. Мальчика могут догнать. Скорее всего, догонят. Точно, догонят.