Голос говорившего звучал отчетливо, вкрадчиво и самодовольно. Не в состоянии повернуться, Чэнт вынужден был ждать, пока тот пройдет мимо его распростертого на полу тела и попадет в поле зрения. Он-то знал, что внешность обманчива — ведь его плоть не принадлежала ему, а была создана Маэстро. Хотя стоящее перед ним существо и имело абсолютно человеческий облик, его сопровождали пустынники, да и говорил он о вещах, известных лишь немногим простым смертным. Его лицо было похоже на перезрелый сыр. Щеки и подбородок обвисли, усталые складки окружали глаза, на лице застыло выражение комического актера, который никогда не улыбается. Самодовольство, которое Чэнт уловил в голосе, проявлялось и в поведении — в том, как он тщательно облизал верхнюю и нижнюю губу, прежде чем начать говорить, и в том, как он сомкнул кончики пальцев рук, изучая распростертого перед ним искалеченного человека. На нем был безупречно скроенный костюм, сшитый из ткани абрикосово-кремового цвета. Чэнт дорого бы отдал за возможность разбить ублюдку нос, чтобы он залил свое одеяние кровью.
— Я ни разу не видел Сартори, — сказал человек. — Что с ним случилось? — Он присел на корточки рядом с Чэнтом и внезапно ухватил его за волосы. — Я спрашиваю тебя, что случилось с твоим Маэстро? — продолжал он. — Кстати, меня зовут Дауд. Ты не знаешь моего хозяина, лорда Годольфина, а я никогда не встречался с твоим. Но они исчезли, и ты здесь ищешь, чем бы тебе заняться. Но искать больше не придется, если будешь слушать меня внимательно.
— Это ты… ты послал его ко мне?
— Ты меня очень обяжешь, если будешь выражаться несколько конкретнее.
— Я говорю об Эстабруке.
— Да, это так.
— Ты послал его ко мне. Но зачем?
— Это долгая история, голубок ты мой, — сказал Дауд. — Я бы тебе рассказал эту печальную повесть, но у тебя нет времени слушать, а у меня не хватит терпения объяснять. Я знал о человеке, которому нужен убийца. Я знал о другом человеке, который имеет с убийцами дело. Давай все это так и оставим.
— Но как ты узнал обо мне?
— Ты вел себя неосторожно, — ответил Дауд. — Ты напивался на день рождения королевы и начинал болтать, как ирландец на поминках. Понимаешь, радость моя, рано или поздно это должно было привлечь чье-то внимание.
— Но иногда…
— Я знаю, у тебя случаются приступы меланхолии. Это бывает со всеми нами, радость моя, со всеми. Но одни предаются печали у себя дома, а другие, — он отпустил голову Чэнта, и она стукнулась об пол, — устраивают спектакли для публики, как последние мудаки. Ничто не проходит бесследно, радость моя, разве Сартори тебя этому не учил? У всего есть последствия. Ты, к примеру, затеял это дело с Эстабруком, а мне надо за этим пристально наблюдать, а то не успеем мы и рта раскрыть, как по всей Имаджике пойдут волны.
— …Имаджика…
— Да, по всей Имаджике. Отсюда и до границы Первого Доминиона. До владений Самого Незримого.
Чэнт стал ловить воздух ртом, и Дауд, поняв, что нащупал его слабое место, наклонился к своей жертве.
— Это мне только кажется или ты действительно слегка обеспокоен? — сказал он. — Неужели ты боишься предстать пред светлые очи Господа нашего Хапексамендиоса?
Голос Чэнта дрогнул.
— Да, — пробормотал он еле слышно.
— Почему? — заинтересовался Дауд. — Из-за своих преступлений?
— Да.
— А в чем же они заключаются? Расскажи-ка. Только не разменивайся по мелочам, излагай самое существенное.
— У меня были контакты с эвретемеком.
— Да что ты говоришь? — сказал Дауд. — А как же тебе удалось вернуться в Изорддеррекс?
— А я и не возвращался, — ответил Чэнт. — Я встречался с ним здесь, в Пятом Доминионе.
— Так вот оно что, — вкрадчиво произнес Дауд. — А я и не знал, что здесь попадаются эвретемеки. Каждый день узнаешь что-то новое. Но, радость моя, это не такое уж большое преступление. Незримый наверняка простит эту маленькую шалость… — Он на секунду запнулся, обдумывая новую возможность, — Если, конечно, этот эвретемек не был мистифом… — Он замолчал, ожидая ответа, но Чэнт не произнес ни слова. — Ну, голубок ты мой, — сказал Дауд, — ведь он не был им, правда? — Еще одна пауза. — А, так он все-таки был им. Был. — Его голос звучал почти ликующе. — В Пятом Доминионе появился мистиф, и что же? Ты влюбился в него? Рассказывай поскорее, пока еще есть силы, а то через несколько минут твоя бессмертная душа будет дожидаться своей очереди у ворот Хапексамендиоса.
Чэнт вздрогнул.
— Убийца, — сказал он.
Читать дальше