Клайв Баркер - Сотканный мир

— Так что, будь так любезен… — Губы женщины искривились от этих вежливых слов. — Скажи мне, куда делся ковер, и мы покончим с этим делом.

— Какой простой вопрос, — сказал Коммивояжер. — Ответь нам, и мы уйдем.

Притворяться ничего не понимающим не было смысла. Кэл подумал: они знают, что я знаю, и переубедить их не получится. Он в ловушке. Однако, несмотря на серьезность ситуации, он ощущал возрастающее воодушевление. Его мучители подтвердили существование мира, который он видел мельком: это Фуга. Желание как можно скорее избавиться от общества этих людей смешивалось с желанием поводить их за нос. Вдруг они расскажут что-нибудь еще о том видении?

— Может быть, я и видел что-то, — признал Кэл.

— Никаких «может быть», — отрезала женщина.

— Все как в тумане… — сказал он. — Я помню кое-что, но не совсем уверен, что именно.

— Ты не знаешь, что такое Фуга? — спросил Шедуэлл.

— А с чего бы ему знать? — вставила женщина. — Он оказался рядом случайно.

— Но он же видел, — возразил Шедуэлл.

— Многие чокнутые видели кое-что, но это не значит, что они поняли. Он сбит с толку, как и все они.

Кэла возмутил ее снисходительный тон, но, в общем, она была права. Он сбит с толку.

— Что ты видел — не твое дело, — сказала ему женщина. — Просто ответь, куда ты дел ковер, а потом забудь все, что промелькнуло у тебя перед глазами.

— У меня нет ковра, — ответил он.

Лицо женщины потемнело целиком, зрачки стали похожи на луны, излучающие тусклый апокалиптический свет.

Кэл снова услышал на площадке скребущий звук, который он изначально принял за крысиную возню. Теперь он уже сомневался в его происхождении.

— Я больше не буду с тобой вежлива, — произнесла женщина. — Ты обычный вор.

— Нет… — возразил он.

— Да. Ты пришел сюда, чтобы ограбить дом старой женщины, и случайно увидел то, чего не должен был видеть.

— Хватит впустую терять время, — произнес Шедуэлл.

Кэл начал сожалеть о своем желании водить эту пару за нос. Нужно было бежать, пока оставалось хотя бы полшанса. Шум с другой стороны двери усиливался.

— Слышишь? — спросила женщина. — Это бастарды моей сестры. Ее ублюдки.

— Они кошмарны, — вставил Шедуэлл.

Кэл в этом не сомневался.

— Еще раз, — продолжала женщина. — Где ковер?

И он повторил:

— У меня нет ковра. — На этот раз его слова звучали умоляюще, а не уверенно.

— Тогда нам придется заставить тебя говорить, — заключила женщина.

— Осторожнее, Иммаколата, — сказал Шедуэлл.

Если Иммаколата и услышала, то не обратила внимания на его предостережение. Она слегка потерла средним и безымянным пальцами правой руки по ладони левой, и на этот безмолвный призыв тут же явились дети ее сестры.

Сюзанна приехала на Рю-стрит около трех часов и сначала зашла к миссис Памфри, чтобы рассказать о состоянии здоровья бабушки. Миссис Памфри зазывала ее в дом с такой настойчивостью, что она не смогла отказаться. Они выпили чаю и поговорили минут десять, в основном о Мими. Виолетта Памфри говорила о старой женщине без злобы, однако нарисованный ею портрет был совсем не лестным.

— Газ и электричество отключили в доме много лет назад, — говорила Виолетта. — Она не оплачивала счета. Жила в совершенном убожестве, причем я всегда могла бы помочь ей по-соседски. Но она была груба, и, знаете ли, что касается ее здоровья… — Миссис Памфри чуть понизила голос. — Я понимаю, что не следует так говорить, однако… ваша бабушка была не вполне в своем уме.

Сюзанна пробормотала что-то в ответ, зная, что ее реплику все равно не услышат.

— У нее в доме были только свечи. Ни телевизора, ни холодильника. Одному богу ведомо, чем она питалась.

— Вы не знаете, есть ли у кого ключ от дома?

— О, что вы, она никому бы не дала ключ. У нее на двери больше замков, чем вы за свою жизнь съели обедов. Она, видите ли, никому не доверяла. Никому.

— Я просто хотела заглянуть.

— С тех пор как ее увезли, все время кто-нибудь приходит и уходит, так что дом, скорей всего, открыт нараспашку. Я и сама подумывала заглянуть, но что-то не тянет. Некоторые дома., они как бы не совсем нормальные. Вы меня понимаете?

Сюзанна понимала. Оказавшись наконец на крыльце восемнадцатого дома, она призналась себе, что обрадовалась бы любому срочному делу, позволившему отложить визит. Сцена в больнице подтверждала подозрения родственников относительно Мими. Бабушка была не такая, как все. Она умела передавать видения через прикосновение. Какими бы силами ни обладала старая женщина, чем бы ни была одержима, разве не могло это до сих пор оставаться в доме, где она прожила столько лет?