Даниэль Клугер - Летающая В Темных Покоях, Приходящая В Ночи

Все прежние страхи парня мгновенно ожили, когда он увидел силуэт кота, четко вырисовывавшийся на фоне кроваво-красного заката.

Кот между тем искоса глянул на него, но не двинулся с места. Похоже, бохер его нисколько не интересовал.

Зато его очень заинтересовала постель покойного Цви-Гирша. Хахам приблизился к ней, постоял немного, потом вспрыгнул на топчан, застеленный тонким суконным одеялом, и вновь замер, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь к чему-то. Кончик его хвоста слегка дергался.

И тут Хаим поразительно ясно вспомнил давешний сон с мертвым Цви-Гиршем. С ужасом понял он вдруг, что чудовищная тень, выросшая за спиной Цви-Гирша, более всего походила на гигантского, вставшего на задние лапы кота.

Между тем Хахам перепрыгнул на постель Велвла-Вольфа и принялся тщательно ее исследовать. Медленно прошелся вдоль и поперек, то и дело останавливаясь. Добравшись до подушки, помесил ее лапами, будто тесто.

Губы Хаима мгновенно пересохли, он хрипло прошептал:

— Уб-бирайся п-прочь…

Кот лениво повернул голову в его сторону и негромко мурлыкнул. После чего резво соскочил с топчана и неторопливо направился к двери. Прежде чем выйти, он еще раз оглянулся на Хаима-Лейба. Из ярко-желтых глаз словно ударила молния. Сами глаза вдруг изменили цвет и превратились в огненно-красные, словно горящие угли. Хаима обдало настоящим жаром.

Но уже через мгновение кот растворился в лучах заходящего солнца.

Сама собой захлопнулась дверь. В наступившей тишине слышно было, как за стеной негромко переругивались Йосль с женой. Стряхнув оцепенение, Хаим-Лейб выбежал на крыльцо и увидел, что кот никуда не убежал, а стоит посередине двора и смотрит прямо ему в глаза, то ли поддразнивая, то ли приглашая следовать за ним. Хаим двинулся к нему, и тогда Хахам повернулся, быстро подбежал к воротам и выскользнул за калитку.

Стемнело. Вскоре Хаим уже не мог различить, где они находятся и куда направляются. При этом самого кота он прекрасно видел, несмотря на сгустившуюся темноту.

Впереди появились какие-то скалы или камни, окруженные светящимися огоньками. Тут Хахам вдруг напружинился и одним гигантским прыжком скрылся в этих камнях. Хаим остановился. В нагромождении камней он узнал развалины старой синагоги. Хаим готов был повернуть назад, но все-таки решил продолжить преследование. Для этого ему пришлось собрать все свое мужество. При взгляде на слабые огоньки, мерцавшие вокруг развалин, сердце парня ушло в пятки: он вспомнил рассказы о том, что ночью в таких местах иногда собираются души умерших и что живым они представляются в виде таких вот слабо мерцающих огоньков.

Он осторожно обогнул развалины и остановился у единственной могилы, находившейся в этих местах. Кто был похоронен здесь, никто толком не знал. Одни говорили, что это могила святого мученика рабби Авраама, другие — что лежит здесь великий грешник, имя которого забыто и никогда не станет известно.

Хаиму показалось, что высокий, чуть покосившийся деревянный навес-штибл над этой могилой закачался. Словно между дрожащим от страха бохером и этой могилой потекла легкая, почти прозрачная дымка.

— Благословен Ты, Господь, Царь Небесный… — прошептал он. Слова молитвы вылетели из его памяти. — Благословен Ты, Господь Всемогущий, Царь Израиля…

Явственный столб дыма поднимался от надгробной плиты к центру деревянного навеса, становился все четче, одновременно разрастаясь во все стороны, подобно призрачному дереву. Его зыбкие ветви потянулись к Хаиму, медленно окружили его и стали плотнее, пока наконец не укрыли от парня все окружающее.

Одновременно тело его обрело удивительную легкость, стало почти невесомым. Едва Хаим-Лейб успел ощутить это, как в непроницаемой тьме, его окутавшей, поднялся сильный ветер. Неслышный, но мощный воздушный поток подхватил парня, закружил его, в результате чего тот окончательно потерял представление о верхе и низе.

Неожиданно окутавшая его тьма начала отпадать клочьями, пока не исчезла полностью. Тотчас ветер прекратился. Хаим упал на землю, поднялся на ноги и осмотрелся.

Он стоял на весеннем лугу, освещенный солнечными лучами. При этом самого солнца видно не было, небо затягивала низкая белесая пелена, сквозь которую каким-то чудом пробивался свет.

Та же белесая пелена затягивала горизонт, так что Хаим-Лейб не мог разглядеть, где и чем заканчивается луг. Место казалось ему смутно знакомым. Присмотревшись, он обратил внимание на то, что луговая трава шла будто полосами: полоса яркой, свежей травы, полоса тусклой и жухлой. Вдруг темная масса медленно выступила из тумана, скрывавшего линию горизонта, и поползла к нему. Белесый туман отступил; единая масса распалась на несколько отдельных пятен, в которых Хаим различил каких-то животных. Когда они приблизились к парню метров на двести — двести пятьдесят, Хаим с нескрываемым отвращением обнаружил, что по лугу движется стадо бурых свиней. Свиньи то и дело принимались рыться в земле, выискивая что-то. Особенно активно копались они там, где трава была ярче и гуще.