Александр Бережной: Хэш Магнум и Бухой Самурай

Они прибыли на начальные позиции для переговоров одновременно. Хэш забрался почти на самую верхушку фонаря, и даже более-менее надежно уселся. Толстяк подгреб к фонарю и вцепился в него, как матрос в мачту во время шторма. Затем задрал голову вверх, собрал глаза в кучку, и, как показалось Хэшу, чуточку протрезвел. Морда чертова железячника была не выразительнее кирпича, но голос просто бурлил пьяной радостью узнавания:

– А, господин Хитрая Обезьяна, что торгует травой! Как повезло этому бродяге снова встретить вас! Простите, а что… – Толстяк прервался, чтобы приложиться к жбану, – А что вы там делаете? Спускатесь лучше сюда! У меня как раз есть к вам предложение…

Хэш сглотнул. Теперь нужно быть предельно осторожным. Одно неверное слово, и Бухой не остановится, пока не нашинкует обнаглевшую обезьяну вместе с приютившим ее столбом на ломтики. Во время первой встерчи Хэш каким-то образом сумел забраться на балкон третьего этажа, куда толстяк просто никак не мог добраться. Потому они и смогли поговорить, и даже прийти к соглашению. Впрочем, тогда Самурай был потрезвее… Или нет? Пьяные всегда на другой волне. В любом случае, вежливость – залог целости шкуры.

– Уважаемый господин, я б и рад спуститься, но не хочу стать очередной жертвой павшего на вас проклятия…

Толстяк моргнул. Затем звонко шлепнул себя по выбритому лбу:

– Ай, какой позор! Предлагать уважаемому торговцу такое, забыв о своем проклятии! Да, действительно, за обладание этим бездонным жбаном Хотэя завистливый колдун проклял меня разрубать любого встречного пополам! Как же так, а я чуть было не стал уговаривать вас спуститься! Нет оправданий такому позору…

– Не расстраивайтесь, уважаемый, – подбодрил железячника Хэш, – скажите лучше, что за предложение – возможно, я сумею его рассмотреть, не слезая отсюда…

Предложение было вполне обычным. Бартер – сакэ за косяки. Почему бы и нет, если у одного – бездонный жбан, а у второго – две неразменных ракеты в пачке с сигаретами? Проблема была только одна – не было тары, куда перелить алкоголь. Но самурай, отважно икнув, заверил, что эта проблема решаема. И упорхнул в туман, раскачиваясь, словно был огромным воздушным шариком… Который тащила, зажав в зубах нитку, бегущая между гильзами мышь.

Хэш выждал некоторое время, затем слез со столба и принялся освобождать от металла небольшой пятачок – лоток для товара. Можно конечно было попробовать убежать… Но тогда следующей встречи с железячником ему точно не пережить – если тот запомнит обман, разумеется… А вероятность этого не так уж и мала. Где-то неподалеку раздались выстрелы. Хэш ненадолго отвлекся от выкладываемой им пирамидки косяков и покачал головой. И почему большинство придурков в этом городе не может уяснить простую истину – "увидел железячника – беги"???

Выложив оговоренное количество, Хэш закурил обычную сигарету. Но едва услышав сопровождающий шаги перезвон, снова полез на фонарь. И уже там взорвал новую ракету.

Толстяк подвалил к столбу, удерживая в левой руке огромную пластиковую бутыль, литров на десять, пока пустую. На поле кимоно стремительно истаивало пятно чьей-то крови. Хэш даже не успел ничего сказать, как железячник молниеносным взмахом короткого меча снес посудине горлышко, после чего наполнил до краев ее сакэ из своего жбана. Предварительно сполоснув все той же рисовой водкой. Поставил рядом с основанием столба. Задрав голову вверх, вопросил:

– Устраивает ли такое количество?

– Да, вполне, – отозвался Хэш, и, понаблюдав некоторое время за тем, как железячник прячет добычу куда-то в рукава кимоно, неожиданно для себя спросил:

– А как вы думаете, господин, где мы находимся?

– Это вам лучше знать, – отозвался железячник, и надолго замолчал, прикуривая с помощью допотопного трута и кресала. Спрятав средства по добыче огня за пояс, он глубоко затянулая. Откашлялся и продолжил, – Кому как не духу-искусителю, обитающему в этом месте, знать, как называется его дом?

Хэш не нашел, что ответить. Вежливо попрощавшись, он сидел на фонаре еще долго после того, как изрядно поредевшая дымка поглотила обтянутую лиловым кимоно спину. Потом слез вниз и яростно пнул наполненную слегка мутноватой жидкостью бутыль. Но та была слишком тяжела, и сместилась лишь на десяток сантиметров, обдав человека весело блеснувшими брызгами.

Хэш утерся и взорвал очередную ракету. Побрел по проспекту, беспорядочно загребая ногами и расшвыривая латунь во все стороны. Нужно было найти дверь и оказаться как можно дальше отсюда, пока чертов город не преподнес еще сюрпризов. Причем таких, что необходимость лезть от смерти на фонарный столб, как обезьяна, покажется дружеской шуткой.