Антонина Ванина - Свинцовый закат

— Не стоит преувеличивать опасность, — отмахнулся доктор. — Ущерба её здоровью быть не может, она ведь бессмертна. Да и не нужно выставлять меня Джеком-Потрошителем. Никто не собирается ничего отрезать, да вы и сами прекрасно понимаете, что это невозможно, с вашей-то абсолютной прочностью костей.

— Но внутренние органы, их вы собираетесь извлекать? — чуть ли не выкрикнул полковник.

Рассел внимательнейшим образом посмотрел на мужчину, после чего изрёк:

— Если вы так переживаете за судьбу беззащитной женщины, могу уступить её место вам. Готовы посодействовать моей науке?

— Я не стану давать вам никакую часть своего тела, — твердо заявил полковник, подавляя желание схватить доктора за грудки, — потому что не хочу становиться причиной несчастий для того, кому вы намереваетесь эту часть вживить.

— Так вы верите в успех предприятия? — не скрывая злорадства, спросил Рассел. — Не хотите, чтобы кто-то ещё жил вечно?

— Да, не хочу, потому что знаю, что это такое.

На этом их разговор был окончен, и полковник поспешил покинуть квартиру Рассела, даже не поговорив с Мери. Через неделю до полковника Кристиана дошла весть, что профессор Книпхоф со своими внуками покидает Лондон. Обескураженный такой новостью, полковник тут же поспешил прибыть на вокзал раньше отбытия поезда в Дувр, ведь ему было необходимо во что бы то ни стало поговорить с баварцами.

Первой, кого он увидел, была Ида. Удивительно, но былого желания вкусить крови при виде девушки полковник не ощутил, словно наваждение прошло и не вернулось. Полковник видел перед собой только молодую красивую девушку с рыжими волнистыми волосами и ясными зелеными глазами. Лишь теперь он понял, как ошибся в своих чувствах. Зов крови пропал, но остались лучистые глаза Иды, добрая улыбка и волны душевного тепла, что заставляли забыть обо всём плохом. Слишком поздно он осознал, как ему будет не хватать всего этого в промозглом Лондоне.

Кажется, Ида не рассчитывала увидеть на вокзале полковника и была бесконечно рада его появлению. Но в словах её сквозила грусть:

— Мне жаль, что вы побоялись полюбить меня. Но мне совсем не жаль, что я полюбила. Мне даже не жаль, что сегодня я уеду и больше никогда вас не увижу. Так лучше. В моей памяти вы навсегда останетесь таким, как сейчас. — Она подняла слегка влажные грустные глаза на полковника и сказала, — Но я бы хотела попросить вас только об одном. Назовите мне свое имя, чтобы я знала кому отдала свое сердце. Пожалуйста, это всё что я хочу знать.

— Эжеб… — признался он, в первый раз за сотни лет произнеся свое истинное имя вслух. — Меня зовут Эжеб.

Девушка мягко улыбнулась.

— Я знала, что вы не англичанин, вы совсем не такой, как остальные вокруг.

— Не только поэтому — грустно улыбнулся полковник. — Я ужасный человек, Ида. И мне отрадно лишь то, что вы никогда этого не поймете и не увидите.

— Зачем же вы так?..

— Простите, что побоялся своих чувств к вам. Я ошибся и обманул вас и себя.

— Так значит… — улыбнулась было она, и тут же спала с лица. — Почему же вы говорите мне это так поздно?

— Стало быть, так будет лучше, — потупив взор, признался он. — Обещайте мне, что вернётесь домой и выйдете замуж за достойного вас человека, что родите и воспитаете с ним много детей. Так действительно будет лучше.

Кажется, Ида хотела что-то возразить, но не смогла. Она лишь беспомощно отшатнулась и, не сказав ни слова, не оборачиваясь, пошла к поезду и села в вагон. Полковник молчаливо смотрел ей вслед, чтобы запомнить последний миг, когда видит Иду. Какие бы светлые чувства не будила в нём эта чистая девушка, как бы горько не было ему отпускать её, полковник не посмел сломить свой жизненный принцип, в котором предназначение каждой женщины — продолжить род и стать матерью. И дать это Иде он был никак не в состоянии. Никогда полковник не был так эгоистичен, чтобы обречь любимую женщину на бездетную старость, не смог сделать этого и сейчас.

С тяжелым сердцем полковник шёл по платформе к доктору Метцу. Хирург выглядел крайне подавленно и растерянно, и полковнику Кристиан было необходимо узнать, почему.

— Герр Метц, — произнёс полковник, от чего хирург вздрогнул, — что произошло? Что вы сделали с Мери?

Метц лишь рассеянно помотал головой, не в силах ничего ответить. Полковнику доводилось видеть людей с таким поведением, но только во время войны, после того как те получали контузию.

— Что с вами герр Метц? — сбавив тон, снова спросил полковник. — Что произошло в доме Рассела?