Ахмед Абдулла: Тайна говорящих идолов

Пока он говорил, араб пересчитывал резные деревянные бусины на своих четках. Когда Донаки закончил, Дауд поднял глаза:

— Можно послать Уоткинса. Уоткинс — надежный человек. Он хорошо справился в порту на побережье и знает язык. Или Пальмьера, хитрого бельгийца. Он хорошо знает Конго.

Донаки ударил по неровному, потрескавшемуся от жары столу, волосатым кулаком:

— Да это же убийство чистой воды, Махмуд! Они пропадут, пропадут, как и остальные.

Араб склонил голову:

— Все мы подвластны року. Возможно, буш их поглотит.

Донаки яростно прервал его:

— Буш? Буш? Ты хочешь сказать…

Его собеседник поднял тонкую смуглую руку:

— Тише, друг мой. У нас нет доказательств. Кроме того, дать имя тому, чего нет — плохая примета. — Он резко щелкнул пальцами, чтобы отвадить беду.

— У нас есть доказательства, что трое наших наместников пропали один за другим, — громко и сердито отозвался Донаки. Араб улыбнулся:

— Что нам с тобой до того, друг мой? Мы им платим? Мы платим им хорошо. Если находятся глупцы, что продают дьяволу душу, те же глупцы могут продать нам тело. Они знают, что у порта плохое имя, но, тем не менее, многие готовы туда направиться. — Он указал на гору писем на столе: — Ты читал, что они пишут? Они хотят пойти. Пусть идут. Среди желающих есть даже представители компании. У нас широкий выбор. Мы можем послать кого угодно.

Донаки гневно посмотрел на товарища:

— Мы все равно будем убийцами.

— Откуда ты знаешь, что остальные были убиты?

— Боже милостивый! Откуда я знаю? Не могли же они зайти в буш и пропасть без следа просто ради развлечения, правда?

Его собеседник улыбнулся.

— Аллах керим! — сказал он набожно, замолк и снова принялся перебирать четки.

Донаки поднялся и передвинул кресло, в котором сидел. Но лучи солнца проникали во все щели и трещины их мазанки, и во всей просторной, квадратной комнате не осталось ни одного уголка, куда не падали бы узкие полоски света.

Ослепительно желтый поток света будто бы пронзал жестяную кровлю. Он причинял боль глазам, заставлял сморщивать лица и утомлял мозг.

Пейзаж, который открывался за усаженными мухами окнами, был красив. Под солнцем тропиков покатые кровли складов, колокольня миссионерской церкви и хижины туземцев, похожие на ульи, пестрели всеми оттенками пурпурного, зеленого и синего, подобно хвосту огромного павлина. Небо, напоминавшее чашу, покрытую эмалью, было почти безоблачным. Редкие узорные облака походили на арабески, нарисованные пурпурными чернилами на забытом золотом византийском пергаменте.

А вдалеке, по ту сторону сверкающей реки, выделялась мрачная черная полоска леса.

Но Джеральд Донаки не видел всей этой красоты. Он ощущал лишь безжалостно душащую его руку Африки, лишь ее зловоние.

А затем его мысли, конечно же, вернулись к порту у буша, в большом бассейне Л’Попо, за триста миль вверх по реке.

Это был, безусловно, самый важный порт на возвышенности, принадлежащий «Д-Д», как обычно называли их фирму по всему побережью. Он уютно устроился в конце небольшого речного залива, где вода глубока и можно было надежно встать на якорь, примерно за пятьдесят миль к югу от водопада. Этот порт был достаточно безопасен на протяжении всего года и поэтому стал основный центром всей торговли на возвышенности.

К северу от порта лежали густые черно-зеленые леса, они же — лучшее в Африке место для добычи слоновой кости. Ее бесконечный и драгоценный белый поток шел от поста к побережью, а оттуда — в Ливерпуль и Бремен. Туземцы были некрещеными, неиспорченными и дружелюбными и никогда не доставляли ни малейшей проблемы.

Хендрик дю Плесси, огромный волосатый бур из провинции Наталь, работал там уже несколько лет и извлекал из порта немалые доходы. Раз в год он, как часы, спускался по реке в городок на берегу и там на протяжении трех недель гулял и буйствовал с молодецким размахом.

Но чуть больше четырех месяцев назад на своем последнем пиру он перебрал бренди — это-то его и убило.

Тогда Донаки и Дауд послали вверх по реке, одного за другим, трех наместников — Фута, Бенцингера и Грейнджера. Все трое были урожденными африканерами, знатоками местности и туземных языков и все проявили себя с самой лучшей стороны в других важных портах. Поэтому «Д-Д» и сочли их работниками, заслуживающими доверия, которых можно отправить в большой бассейн Л’Попо.

Но за последние четыре месяца все трое, один за другим, исчезли, как будто Африка их проглотила. Ни записки, ни следа.