Дженнифер Макмахон - Люди зимы

– Прекрати, Базз. Мне сейчас нужен разумный совет, а не…

– О'кей, о'кей. – Он немного подумал. – Тогда я скажу, что́ я думаю на самом деле. Ты не против?

Рути пожала плечами, но возражать не стала.

– Ты никогда не задумывалась о том, как вы здесь живете? Да вы просто отрезаны от всего мира! К вам никто не приезжает, у вас незарегистрированный номер телефона, повсюду знаки «Не входить. Частная собственность» и так далее…

– Ты же знаешь маму… – Рути вздохнула. – В молодости она была хиппи и просто помешана на всяком таком… Свобода, буддизм, колесо этой… сансары, жизнь в гармонии с природой и прочее. Именно поэтому они с папой переехали сюда из Чикаго. Они не хотели быть частью государственной машины, не хотели с ней даже соприкасаться. Насколько я знаю, они мечтали вернуться к корням и осуществить хипповскую утопию о счастливой жизни хотя бы для себя и своей семьи. Даже странно, что мы не вегетарианцы, потому что настоящий хиппи должен питаться исключительно цельнозерновым хлебом, пить чай из трав и не убивать ни птиц, ни животных даже ради пропитания.

– Но что если это не все? – осторожно уточнил Базз. – Или не совсем все?

– Что ты имеешь в виду?

– Если люди хотят затеряться в сельской глуши, у них может быть для этого достаточно серьезная причина.

Некоторое время оба молчали, потом Рути встала.

– Пойду посмотрю, как там Фаун, – сказала она. – Когда я вернусь, давай попробуем открыть стенной шкаф, хорошо?

И она отправилась в комнату сестры. В неярком свете ночника она увидела, что Фаун спит, свернувшись под теплым шерстяным одеялом. Роско расположился рядом. Увидев вошедшую Рути, он лениво потянулся и заурчал. Мими валялась на полу рядом с кроватью, и Рути наклонилась, чтобы подобрать куклу и положить на кровать рядом с девочкой.

– Приглядывай за нашей Фаун, хорошо? – вполголоса обратилась она к коту и погладила его по спине. Потом она потрогала лоб девочки. Он был теплым, но температура явно снизилась. Рути поправила на сестре одеяло и вернулась в спальню матери.

– Кажется, ей лучше, – сообщила она.

– Это хорошо. – Базз кивнул.

– Да, – согласилась Рути. – Вот бедняжка! Заболеть как раз тогда, когда мамы нет рядом!..

Базз улыбнулся.

– У нее есть ты.

– Да, конечно. – Рути кивнула. – И все-таки, без мамы мне не справиться. Я совершенно не умею заботиться о больных детях. Когда мне нужно было дать Фаун тайленол, я никак не могла рассчитать нужную дозу – ведь я даже не знала, сколько она весит. Мне пришлось спросить у нее самой.

Базз взял ее за руки.

– А мне кажется – у тебя неплохо получается. Главное, перестань сомневаться в себе, и тогда все будет вообще отлично.

– Как скажешь. – Рути слегка пожала плечами. – А теперь давай посмотрим, что там со шкафом.

– Я готов. – Вооружившись гвоздодером, который Рути нашла в гараже, Базз взялся за работу. Рути стояла рядом и смотрела. Отчего-то ей вдруг стало не по себе, словно она боялась того, что́ может оказаться в мамином стенном шкафу. На ум ей пришла известная поговорка о спрятанных в шкафах скелетах, но испугаться еще больше она не успела: Базз с треском отодрал от дверцы обе доски и повернулся к ней.

– Предоставляю тебе честь самой открыть эту дверь в Зазеркалье! – пошутил он, отступая в сторону, но Рути решительно затрясла головой.

– Лучше ты.

– Ладно. – Держа наготове увесистый ломик («Просто на всякий пожарный!», – пояснил он.) Базз повернул ручку и осторожно потянул скрипнувшую дверцу.

– Ничего, – сообщил он, заглядывая в шкаф. – Никакого Буки. Тут только одежда и туфли. – С разочарованным видом он вернулся к кровати и уселся, снова взяв в руки свое пиво.

Рути шагнула вперед и пошире отворила дверь шкафа. Базз был прав – внутри не было ничего необычного или подозрительного. На плечиках висели хорошо ей знакомые отцовские рубашки из теплой шотландки, мамины свитеры и фланелевые ночнушки. Еще несколько свитеров, аккуратно сложенных, лежали на верхней полке, а на полу аккуратными рядами стояли кроссовки и сабо.

Насколько знала Рути, мать сохранила почти всю отцовскую одежду, словно ждала, что он вот-вот вернется. Сейчас, предварительно убедившись, что Базз ее не видит, она зашла внутрь и, зарывшись лицом в одну из отцовских рубашек, с силой втянула ноздрями воздух, надеясь почувствовать его запах, но от шотландки пахло только пылью и нафталином.

Потом она подумала, что находится в шкафу ей достаточно тяжело. Даже широко открытая дверца почти не помогала. Тесные, темные помещения всегда нагоняли на нее необъяснимый ужас. Самые худшие ночные кошмары Рути всегда были связаны с крошечными каморками или с необходимостью протискиваться сквозь узкие и темные коридоры или подземные ходы, похожие на кротовые норы. В конце концов, она непременно в них застревала – и просыпалась от собственного испуганного крика.