Дженнифер Макмахон - Люди зимы

«Попробуем начать сначала, ты не против?»

В ответ Кэтрин поцеловала его так, как не целовала, наверное, с тех пор, когда они оба учились в колледже. Это был страстный, пьянящий поцелуй, от которого кружилась голова, а мир вокруг начинал казаться ярким и светлым, исполненным новых обещаний. Они сумеют начать все сначала, думала Кэтрин, разглядывая костяное кольцо у себя на пальце. Ведь иначе просто не может быть.

Но когда они вернулись из своей поездки, Кэтрин почувствовала, что что-то не так. Гэри снова начал отдаляться, еще сильнее замкнувшись в себе. По утрам он куда-то уходил – очень рано, а вечером допоздна засиживался в своей студии, которую отгородил в глубине их квартирки на чердачном этаже. Когда же Кэтрин спрашивала, над чем он работает, Гэри только качал головой. «Ни над чем», – говорил он, но она с каждым днем верила ему все меньше. Тем не менее, Кэтрин не оставляла попыток вернуть ту близость, которую она ощутила во время их уик-энда в Адирондакских горах. Она готовила его любимые блюда, предлагала съездить еще куда-нибудь пока позволяет погода, упрашивала рассказать какую-нибудь историю о людях, изображенных на фотографиях, которые он реставрировал. Когда-то Гэри очень любил выдумывать подобные истории, но в этот раз он отвернулся и сказал:

«Сейчас я ничего не реставрирую, детка. И вообще, мне не до фотографий».

Так чем же он занимался, ночами напролет просиживая у себя в студии, запершись на ключ и включив на полную мощность музыку, от которой пол ходил ходуном?

Маленькое костяное колечко, которое он ей подарил, Кэтрин носила, не снимая. Оно напоминало ей о двух счастливых днях, которые они провели в маленькой лесной хижине. Больше всего на свете ей хотелось пережить что-то подобное еще раз, но Гэри продолжал держаться отчужденно, почти холодно.

Кэтрин очень боялась, что муж снова замкнется в себе, снова уйдет в тот беспросветный мрак, в котором он жил с тех пор, как умер Остин. В таком состоянии Гэри переставал быть похожим на человека, которого она знала и любила. Он утрачивал волю, слишком много пил, становясь одновременно и чрезмерно ранимым, и склонным к безумным вспышкам ярости, во время которых мог уничтожить дорогое фотооборудование стоимостью несколько тысяч долларов или расколотить вдребезги их телевизор с большим экраном. Однажды, примерно через два месяца после смерти Остина, Гэри перебил все бокалы в кухне, а потом попытался вскрыть себе вены осколком стекла. К счастью, он не задел никаких крупных сосудов, так что кровотечение было не сильным, но она все равно испугалась – ведь в другой раз Гэри мог и преуспеть в своем намерении покончить с собой.

«Гэри, дорогой, – сказала она так спокойно, как только смогла в данных обстоятельствах, – положи, пожалуйста, стекло. Прошу тебя, положи!»

И она шагнула вперед, но муж посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни, да и Кэтрин, по совести говоря, тоже не узнавала Гэри в эти минуты. В его глазах не было ни малейшей тени того человека, которого она полюбила и за которого вышла замуж.

«Гэри?!» – снова окликнула она, словно пытаясь пробудить его от кошмара. Но он внезапно двинулся ей навстречу и взмахнул рукой с зажатым в ней стеклянным осколком. Кэтрин не стала ждать, что будет дальше, и в ужасе выбежала из квартиры.

До сих пор она не могла забыть, какие у него тогда были глаза – совершенно пустые, мертвые – не глаза, а глазницы, в которых клубилась тьма.

Примерно через неделю после этого случая они стали вместе ходить на консультации к психологу, специализировавшемуся на поддержке людей, потерявших близких в результате несчастного случая. Со временем Гэри немного пришел в себя, несколько раз он со слезами на глазах просил у нее прощения за свою безумную выходку и обещал держать себя в руках. Приступы неконтролируемой ярости действительно стали реже и продолжались не так долго, как раньше: Гэри понемногу научился владеть собой. Потом они и вовсе прекратились; требующее выхода отчаяние сменилось глубокой печалью, и он снова стал прежним. Правда, печаль не покидала его ни на мгновение, и Кэтрин снова поверила, что с ними все будет в порядке.

Но после поездки в горы ей стало казаться, что тревожные признаки вернулись. Неистовая ярость снова подняла голову, понемногу овладевая Гэри, и Кэтрин впервые спросила себя, как долго она еще сможет это выдерживать.

Как-то утром Гэри уехал на съемку. Вечером он не вернулся, и Кэтрин всю ночь проплакала, вцепившись обеими руками в подушку. Утром в ее дверь позвонили. Это была полиция – оказывается, Гэри задержали, когда на автостоянке он крушил припаркованные машины, и Кэтрин пришлось внести за него залог. Впоследствии выяснилось, что он не успел причинить серьезный ущерб, поэтому дело закончилось штрафом, и все же этот случай не на шутку ее напугал. Кэтрин даже предложила Гэри возобновить консультации у психолога, и он согласился, но попасть на прием к врачу они и не успели: Гэри отправился в свою роковую поездку в Уэст-Холл.