Дженнифер Макмахон - Люди зимы

Кэтрин вздохнула. Близость Гэри она ощущала только когда с головой уходила в работу. Тогда, как только она закрывала глаза, Гэри снова оказывался рядом. Он нашептывал ей на ухо свои секреты, шутил, поддразнивал, давал советы. В своем воображении – в воображении ли? – она почти видела его: темно-каштановые волосы с забавными вихрами на затылке, сверкающие весельем глаза, россыпь веснушек на носу и на щеках. Каждый раз, когда Гэри случалось слишком долго пробыть на солнце, веснушек становилось в несколько раз больше, и тогда она говорила, что он стал рябым, как кукушкино яйцо.

Ах, Гэри… Гэри, который обожал истории о духах и привидениях. Гэри, который любил поддразнивать ее, говоря: «Уж ты постарайся помереть первой, потому что если я вдруг откину копыта раньше, мой призрак будет надоедать тебе каждую ночь».

Вспомнив эти слова, Кэтрин грустно улыбнулась и взяла со стола голубую пачку «Америкэн спирит» – последнюю из блока, который она нашла в фотостудии Гэри. Сама она не курила с тех пор как закончила колледж и регулярно надоедала Гэри, жалуясь, что от его одежды и волос пахнет табаком. Но сейчас табачный дым приносил ей утешение и облегчение, и она выкуривала по сигарете каждый вечер. Иногда по две.

Вытряхнув сигарету из пачки, Кэтрин щелкнула зажигалкой и закурила. До вечера было еще далековато, но ей было наплевать.

– Что же ты там делал, в этом кафе? – спросила она вслух, глядя, как дым голубоватой струйкой поднимается к потолку. В глубине души Кэтрин надеялась, что получит ответ на свой вопрос, когда начнет продумывать детали композиции следующей шкатулки. – Кто эта женщина с косой? И как мне ее найти?..

– …Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! – громко досчитала Рути и отняла ладони от глаз. Поднявшись с кровати, она прокричала: – Пора – не пора, я иду со двора!

Прятки были любимой игрой Фаун. Сегодня они играли почти час, начав сразу после того, как вымыли и убрали оставшуюся от завтрака грязную посуду. Рути сама предложила прятки, надеясь, что это отвлечет Фаун от мыслей об исчезновении матери. Кроме того, ей казалось, что эта игра представляет собой интересный и весьма эффективный способ еще раз обыскать дом в поисках ключа, который помог бы им узнать что-либо о судьбе Элис.

Каждый раз, когда сестры играли в прятки, обе старательно придерживались двух основных правил. Первое состояло в том, что в маминой комнате, в подвале и вне дома прятаться было нельзя. Второе заключалось в том, что Рути всегда водила. Она была подвержена клаустрофобии, и терпеть не могла находиться в темном замкнутом пространстве, поэтому спрятаться даже под кроватью было для нее невыполнимой задачей.

Зато Фаун в этом отношении никаких трудностей не испытывала. Больше того, прятаться она любила и умела. Каждый раз, когда Рути не могла ее найти (а это случалось достаточно регулярно), ей полагалось крикнуть, что она сдается, и Фаун со смехом появлялась из какого-нибудь неожиданного места – из корзины для белья или из шкафчика под кухонной мойкой. Как она там помещалась, оставалось загадкой: правда, Фаун была достаточно миниатюрной даже для своего возраста, но шкафчик под мойкой был еще меньше, к тому же там стояло мусорное ведро и многочисленные коробки со стиральным порошком и бутылки и средствами для мытья посуды.

– Где же она может быть, эта хитрюга? – вслух рассуждала Рути, обыскивая гостиную. Она заглянула за диван, потом вышла в прихожую и распахнула дверцы стенного шкафа. Оттуда Рути перешла в кухню. В первую очередь она проверила шкафчик под раковиной, потом заглянула в нижние отделения обоих буфетов. Ничего. На всякий случай Рути проверила и ящики, хотя была уверена, что уж туда-то Фаун не втиснется, как бы ни старалась.

– Может, она превратилась в маленькую мышку и залезла в какую-нибудь щелку, где я никогда ее не найду? – громко произнесла Рути. Подобные фантастические предположения, высказываемые вслух, тоже были частью игры. Порой Рути удавалось выдумать нечто настолько нелепое, что Фаун не выдерживала и начинала хихикать.

Рути обыскивала дом почти полчаса. Она заглянула во все излюбленные «прятальные места» сестры, но на этот раз Фаун, похоже, нашла новое укрытие.

– Где же ты, Фаун? Может, под папиным столом?.. Нет. Неужели ты превратилась в пылинку, и тебя унесло сквозняком?

Фаун не было ни в стенных шкафах, ни под кроватями, ни под столами. Не пряталась она даже в ванной комнате за занавеской. На всякий случай Рути заглянула под старинную чугунную ванну на львиных лапах, но увидела там только нетронутый слой пыли.