Андрей Белянин - Вкус вампира

Вопреки устоявшемуся мнению, труп вампира, пронзённого осиновым колом, не рассыпается пеплом в ту же минуту. Просто с наступлением «физической» смерти труп начинает разлагаться втрое быстрее, утреннее солнце сожжёт его за несколько минут. Останки мятного стервятника без сантиментов оттащили в сторону, выбросив, как отслужившее тряпьё. Барон даже бровью не повёл, глядя на гибель своего верного прислужника.

На пару минут все присутствующие загорелись спором – правомочно ли было использование чужеродного предмета в качестве оружия? По идее, бойцы имели право использовать лишь то, что имели (простите за тавтологию), но, с другой стороны, охотнице никто ничего специально не подбрасывал. А любой предмет, оказавшийся в круге волей Случая, Судьбы или Рока, вполне мог быть применён обеими сторонами для достижения своих целей. В самом деле, если уж доходить до абсурда, удар о землю, повлёкший за собой гибель противника, тоже может считаться незаконным… Но кто же отберёт у соперников землю под ногами?

– В любом случае исход спора будет определён после второго поединка, – вынес соломоново решение административный чин. – Если победит Титовский, то все претензии к его спутнице снимаются. Если же удача будет на стороне Барона, то… вряд ли кто рискнёт за неё заступиться.

В принципе это удовлетворило всех. Я передал отдышавшуюся охотницу под опеку «кондора»:

– Ничего не бойся. Я постараюсь управиться побыстрей.

В ответ она только вскинула на меня свои бездонные глаза, молчаливо благословляя на битву.

В моей душе не было и тени сомнений. Как, впрочем, и любых иных чувств, вроде ненависти, ярости, презрения или гнева… Нет, совсем не холодное равнодушие, а какая-то удивительная умиротворённость, схожая с недвижимой гладью горного озера в безветренную погоду. Я был равно готов как к жизни, так и к смерти, не строил планов, не отрабатывал тактику, не выискивал возможные слабости противника. Всё это на данный момент не казалось важным, более того – хоть сколько-нибудь заслуживающим внимания…

Я снял рубашку, шагнул в круг и встал у столба, заслоняя спиной Сабрину.

– Ты обещал мне…

– Да.

Барон медленно сполз с кресла на землю, насмешливо оглядел присутствующих и вдруг, одним неуловимым движением, швырнул это кресло в меня. Я не пытался уклониться. Под изумлённые возгласы вампиров и Гончих просто смял его в компактный ком и небрежно катнул обратно. Постное лицо Барона не изменилось, но по тому, как затрепетали ноздри его мятных рабов, я понял, ЧТО они почуяли… Страх! Запах дикого, животного страха исходил от непоколебимого владыки, и та же Динка первой в предвкушении крови облизала сухие губы… Он проиграл ещё до схватки.

– Что встали, твари?! Хватайте его! – бешено завизжал Барон, раздавая оплеухи направо-налево. Мятные шакалы шарахнулись в стороны, но не ушли, а, огрызаясь, начали показывать зубы.

– Он – мой! – громко напомнил я. Желающих спорить с Правом Сильного не нашлось.

Под уничижительными взглядами присутствующих Барон нервно шагнул в круг, затравленно бормоча:

– Вы ничего не поняли… всё должно быть не так… Он же урод! Он не настоящий вампир, он не может… Вы должны подчиняться мне! У меня цель… вы – глупцы! Вам не позволят так со мной…

– Дерись. Или умрёшь без боя. – Я шагнул навстречу.

Барон отступал по кругу:

– Титовский, но это глупо! Я отпущу её, и мы трое будем держать в кулаке весь город. Подожди… послушай…

Он резко бросился вперёд, прыгнув к столбу и сжав когтями нежное горло Сабрины.

– Ещё только шаг и она…

Я на секунду прикрыл глаза – неведомая доселе Сила билась в моих жилах в поисках выхода. Сабрина заметно побледнела, люди и вампиры затаили дыхание, а взгляд Барона был просто безумным от ужаса. Миг – и его руки беспомощно рухнули вниз! Ещё одно усилие, и я остановлю его сердце…

– Ха! Ё…ма в затворе с дыркой! А вот и о…ма с в…ма, на к…ма… – не ждали?!

Едва ли не из-под земли вылезла мелкорослая фигурка бравого офицера. Енот появился как всегда не вовремя…

– А ну, лапы прочь, х…ма, от моих друзей! И всем – смирна! А не то…

Из-за его спины выросло нечто совершенно жуткое. Грузинский царь Вахтанг Шестой, покоящийся в склепе Успенского собора, ещё при жизни отличался горячим нравом, а уж после смерти… Ходили слухи не об одном несчастном, загнанном им в сумасшедший дом грозным требованием «вернуть голову». Посторонних привидений на своей территории Вахтанг просто не терпел, а на людей был зол без разбору. Сверхзадачей Капрала было довести его до белого каления и в нужный момент спустить на врага. Всё так и произошло, только момент был выбран, мягко говоря, ненужный…