Ксения Таргулян - Корабль уродов

— Спокойствие, уважаемые, — улыбнулся всем прибывшим один из коллег Робина, убедительно поправляя автомат, висящий на ремне за спиной. — Если у кого-то из вас есть оружие, а я вижу, что есть, — он снисходительно кивнул недавним охранникам, — рекомендую сдать его моим друзьям.

«Друзья» вальяжно подошли к толпе и посмотрели выжидательно. Бывшие охранники растерянно переглянулись — и сдались. Покорно передали «друзьям» всю свою огневую мощь и остались без нее, словно голые.

— П-простите… — осмелела девушка из третьего ряда, в белом фартуке, запачканном от пробежки по лесу. Она протиснулась вперед сквозь толпу. — А что произошло? К-кто вы? И что с нами будет?

Дружелюбный человек с автоматом рассмеялся. Выражение его лица не давало понять, чего ждать от этого смеха, а глаза были скрыты за темными солнечными очками. Девушка явно дрогнула от такой реакции на вопросы.

— Как тебя зовут, милашка? — прозвучало возле ее щеки, чье-то нетрезвое дыхание окутало ее, точно облаком, тяжелая рука легла на плечо — и, фыркнув, молоденькая повариха резко извернулась, отпрыгивая от приставучего «друга».

— Макс-придурок, — засмеялся его брат по разуму и смачно откусил яблоко.

Третий «друг» попытался-таки ответить на назревшие вопросы, но в этот момент где-то на периферии народоскопления зародилась вспышка паники — и внезапно пошатнула всю поляну. Пока хрупкое спокойствие по кирпичикам восстанавливалось, к Робину подошел приятель и стал обеспокоенно жаловаться, как его утомила неизвестность, как бесит выполнять всю эту грязную работу, как он нигде не может найти пару человек (Игоря и еще кого-то)… Робин раздраженно покосился на него и послал довольно далеко — чтоб не мешал наблюдать за превосходным пламенем.

Когда паника наконец утихла, выяснилось, что причиной ей послужил чокнутый Вентедель, внезапно решивший кого-нибудь зарезать. Минут двадцать все спорили, казнить виновника или нет. Пытались связаться с начальством, но рации передавали только помехи. В конце концов, его и всех остальных идентифицированных Венте-делей (некоторые предусмотрительно переоделись в наряды, снятые с мертвой прислуги, и успешно притворялись мирной публикой) было решено оглушить прикладом и доставить Сказочнику.

Дружелюбный человек с автоматом должен был дождаться сообщения об окончании операции и разрешения покинуть позицию, но связи не было, и он в итоге махнул рукой: «Уходим».

Широкой вереницей они направились к машинам, которых и так бы не хватило на всех… Но на импровизированной стоянке их ждало на три или четыре автомобиля меньше, чем они там оставляли.

Брюзгливый престарелый Вентедель в одежде бармена поморщился, вспоминая, как усвистал его собственный бэнтли у него из-под носа, и мысленно фыркнул: «Удивительно, что у вас хоть какие-то машины остались».

Он поспешил, оступаясь, к ближайшему фургону, но расторопность явно не была его чертой…

Заводя разящий бензином внедорожник, дружелюбный человек с автоматом крикнул толпе на прощанье:

— Ждите здесь, мы пришлем за вами вертолеты!

И разметая комья грязи, вслед за своими компаньонами исчез среди деревьев.

Робин с неопределенным беспокойством взглянул на испуганных, запачканных землей людей, оставшихся на поляне, но быстро прогнал смутную тревогу и вернулся к созерцанию величественного Огня…

— Как он? — прозвучал взволнованный голос с переднего сиденья, и я краем глаза увидела, как Игорь, отвлекаясь от дороги, перегибается через край спинки, чтобы кинуть взгляд на нас с Джеком.

Что мне ему отвечать, черт возьми!

Голова Джека подпрыгивала на моих коленях на каждой кочке. Он так и норовил сползти куда-то под сиденье, и я обнимала его за корпус, то и дело подтягивая наверх. Утомительное занятие, между прочим! Не знаю, сколько он весит, но когда он поправится — ей богу, посажу его на диету!

Я глубоко и часто дышала, пытаясь не позволить себе заплакать.

Черт возьми, больше всего сейчас хотелось бросить всё это, свернуться где-нибудь в уголке и разреветься! Это чересчур для меня! Я так устала, я просто хочу побыть одна!

Глубокий вдох — прижаться к мокрому горячему телу Джека, резко сесть, затаскивая его обратно на колени.

Почему после всего, что я только что пережила, я должна ехать в этой душной, вонючей машине, где все сидят почти что друг на друге?! Мне не вдохнуть в такой тесноте!

Нас подбросило на особенно высокой кочке, Джек вырвался из моих рук, ударился о спинку переднего сиденья, свалился вниз. Я, чертыхаясь, стала затягивать его обратно — он повис шеей на моем колене, голова свешивается в пустоту, болтается, как у игрушки-болванчика, глаза полураскрыты и светят белками, рот весь в голубоватой слизи, так и ползущей из него, толстые вены бьются на лбу…