Ксения Таргулян - Корабль уродов

— Как себя чувствуешь?

— Эм…

Он смущенно оглядывался по сторонам, немного похудевший и взъерошенный. К белесому шраму, пересекающему бровь, теперь присоединилось несколько отметин на бедре, но их видно не было.

— Мы… не совсем провалились?

— Точно сказано. Не совсем.

— Ты… — он нахмурился, сначала серьезно, потом — лукаво. — Ты построила башенку из монстров?

— А, это. Ну да, — я улыбнулась. — Глупость полная, если честно. Но я испугалась, увидев, что Джека они не слушают, и мне захотелось быть выше, чтобы до всех докричаться.

— Это было довольно… величественно.

— Как мило, что тебя в тот момент это волновало.

Он смешался и опустил взгляд.

— Почему-то всех волновало. Почему-то все не преминули сказать, что я была величественна.

— Это такой странный язык. «Ты была величественна» — значит «спасибо».

— Вот как? — я засмеялась, он тоже, и мы смеялись куда дольше, чем следовало смеяться такой простой шутке.

Когда этот внезапный взрыв веселья прошел, Зимин вдруг вкрадчиво поинтересовался, указывая на книгу:

— А что это у тебя?

Я показала, и он снова разразился хохотом, и я после нескольких секунд изумления к нему присоединилась. Отсмеявшись, едва дыша, спросила:

— Да в чём дело?

И истерический хохот накрыл нас новой волной.

— В чём дело? В чём дело?! — я толкнула его рукой.

— Черт!

— Да хватит уже гоготать, больной!

— Черт, ты не представляешь, как это смешно.

— Действительно.

— Как это смешно, что великая, могущественная принцесса чудовищ, госпожа Вренна Вентедель читает сборники сопливых бредней для старых дев.

— Так это всё-таки фуфло?

— Нет, блин, шедевр литературы.

— Я впервые в жизни вижу такую книгу. Мы Игорь дал, чтобы время убивать, пока ты в отключке.

— Игорь?! Так он у нас фанат томных сердец, оказывается?

Я нахмурилась, не понимая, то ли он не верит, то ли — радуется возможности поглумиться над шефом.

— Ну, — добавила я осторожно, — он извинялся и говорил, что ничего лучше не нашел.

— Это неважно, — отрезал Зимин. — Я ему это припомню — не раз припомню.

— Ну удачи, — я усмехнулась, разделяя его злорадство.

-

Наступил понедельник, и ни на каком фестивале я так и не побывала. Майя звонила несколько раз, то отменяя, то назначая встречу — то несчастная, то фонтанирующая восторгом. Мне вспомнилась ее тихая тоска в ночном поезде, и стало как-то неприятно из-за этих наигранных эмоций.

Зимин шел на поправку.

Врач и медсестры считали, что его покусала крупная домашняя собака, которую он на спор доводил до белого каления. Хоньев предлагал дворнягу, но Игорь пожалел Славу, настоял на ручной псине и убедил врачей, что уколы от бешенства не нужны.

Я, опять же благодаря харизме Игоря, жила в соседней с Зиминым палате. Хромающие по коридорам больные раздражали, конечно, но здесь, по крайней мере, было тихо. К тому же, не приходилось платить за гостиничный номер.

Я дочитала четвертую новеллу и отложила книгу, подумав, что в этих историях действительно присутствует некое однообразие.

Зашла к Зимину — он, сжав зубы от сосредоточенности, играл в свой телефон.

— Привет, — села рядом со стороны здоровой ноги и заглянула в экран. Маленький черный человечек падал с крыши, уворачиваясь от лезвий.

— Привет, — пробурчал он, не разжимая зубы и судорожно дергая телефон из стороны в сторону.

— Какая милая игра.

— Ага.

Человечек наконец наткнулся на вращающиеся винты и разлетелся на кровавые кусочки, а на их фоне появился счет в несколько тысяч очков.

— Чуть-чуть до рекорда не хватило, — пожаловался Зимин.

— Ну, уж… — я с насмешкой развела руками.

Зимин вздохнул, вышел из игры и бросил телефон на скомканное одеяло.

— Как ты?

Я пожала плечами.

— Нормально. Меня динамит Майя.

— Это та девочка из поезда? Вы подружились?

— Ну типа.

Он улыбнулся:

— Это мило.

— Это ее заслуга.

— Всё равно. И как же она тебя динамит?

— А, то зовет, то не зовет куда-то там. Она странная. В хорошем смысле.

— Так и ты тоже.

Я усмехнулась.

— Кстати, мне вот любопытно. А что ты о себя рассказываешь?

— В смысле?

— Ну, должна же ты говорить, типа, что в такой-то школе училась или, не знаю, что у тебя пес Шарик был.

— Пес? Это с намеком?

Он фыркнул.

Я пожала плечами:

— Не знаю, меня как-то не спрашивали — я ничего и не говорила. Но если разговор зайдет — совру что-нибудь, — я улыбнулась. — Порекомендуешь, что надо говорить, чтоб было правдоподобно? Что нормальные люди думают, например, об этой школе?