Роман Глушков - Найти и обезглавить! Головы на копьях. Том 2

И всадник, и лошадь под ним полыхнули ярким голубым пламенем, а затем обожженная лошадь споткнулась и, сбросив седока, завалилась набок. А он, тоже заполучив страшные ожоги, ударился оземь мгновением позже. После чего его дымящееся тело прокатилось по камням и остановилось всего в трех шагах от наемников.

Вот только победных воплей при этом не послышалось. Узнать обугленное лицо мертвеца было уже нельзя, но всем и так стало ясно, что это не ван Бьер. По сравнению с ним мертвец был слишком худ. А еще у него имелась окладистая борода, которая, не сгорев полностью, тлела теперь, словно опаленная пакля.

– Это не он! – воскликнул Типун. – Кажется, это…

Он не договорил, потому что его прервал новый боевой клич кригарийца. И тотчас все узрели второго всадника с копьем, что тоже несся к выходу, припав к конской гриве.

На сей раз Гириус обошелся без подсказок. И взялся лупить молниями по цели сей же миг, как ее увидел.

Курсор, выбрасывающий потоки божественной силы сразу из обеих рук… Это было воистину грозное зрелище, и вряд ли наемники видели доселе нечто подобное. И когда прекратились вспышки и треск, второй всадник тоже был изжарен вместе с лошадью, так и не успев доскакать до выхода.

Оставшиеся лошади были напуганы теперь не только огнем, но и молниями. Промчавшись по жертвам Гириуса, они растоптали их копытами и унеслись прочь, на свободу. После чего в лагере стало намного спокойнее, если не считать горящих повозок и бьющихся в агонии, убитых курсором лошадей.

А вот убитые им люди в агонии почему-то не бились. Причем вторая его жертва, как выяснилось, тоже не походила на кригарийца.

– Эй, да это же Кальхадо! – воскликнул Типун, указав копьем на последнего дымящегося покойника. А затем – снова на первого. – А этот не иначе как Сатош! Святой сир, что происходит? Вы обрушили гнев господень на наших братьев! За что?!

– Я… Я не знаю, как такое случилось! Они выскочили на нас из дыма, у них было оружие, мне велели стрелять, и я выстрелил! – залепетал в свое оправдание заклинатель молний. – При чем тут я? Это не моя вина! Я лишь исполнял ваши указания!

– Зато я отлично знаю, что тут произошло! – прогремел из-за дымовой пелены голос ван Бьера. – Громовержец прогневался на проводника своей силы Гириуса и навсегда оставил его!

Копья пехотинцев и блитц-жезлы курсора моментально нацелились туда, откуда доносилась кригарийская речь.

– Жгите его, святой сир! – крикнул Морси. – Теперь это точно кригариец! Кроме него больше некому!

Однако Гириус не стрелял, так и продолжая держать блитц-жезлы в вытянутых руках. Которые теперь подрагивали еще заметнее, чем прежде.

– В чем дело, святой сир? – удивился Морси. Его удерживающие щиты соратники тоже стали взволнованно оборачиваться. – Почему вы медлите? Ну же, давайте, жгите язычника, пока он опять не скрылся!

– Эй вы там, Морси, Типун и остальные, – снова обратился к ним невидимый кригариец. – Послушайте мой совет, возможно, он сохранит вам жизнь! Как я и сказал, ваш Господь отвернулся от курсора Гириуса и проклял его. И если вы не хотите, чтобы божье проклятье обрушилось на вас, гоните прочь этого человека, да поскорее!

– Что за несусветную ересь ты мелешь, ван Бьер?! – взвизгнул Гириус и затрясся еще сильнее. – Кто дал право тебе, язычнику, говорить от имени Громовержца?! Здесь есть лишь один проводник его воли и силы – это я! Я и больше никто! Посему замкни свои уста и не смей богохульствовать в моем присутствии!

– Да ладно! – хохотнул Пивной Бочонок. – А если я не заткнусь, как вы поступите? Неужто изжарите меня молниями?

– Истинно так, бог свидетель! – пообещал курсор. – Или ты не видел, как я это делаю? Ты сомневаешься в моих силах?

– Я не сомневаюсь – я точно знаю, что ваши силы полностью иссякли, – заявил монах. А затем вышел-таки из дыма и, отбросив мокрую тряпицу, через которую он все это время дышал, предстал перед наемниками безо всякого страха.

Каждый из них готовился к этой встрече, но никто даже не дернулся в сторону Баррелия, даром что его меч висел сейчас в ножнах на поясе. Впрочем, последнее не играло никакой роли. Все знали, как стремительно кригарийский «эфимец» переходит из состояние покоя в состояние войны.

– Да, я язычник. Но это вовсе не значит, что ваш Господь не может взять меня под свое покровительство, – продолжал ван Бьер, демонстрируя наемникам свои пустые руки. Так, словно он говорил не со смертельными врагами, а с обычными собеседниками. – Отныне Громовержец защищает меня и он послал мне видение. Не верите? Тогда откуда же я узнал, что бог отнимет у курсора Гириуса силу и не даст ему больше пускать в меня молнии?