Александр Беликов: Ресепшен

Очередь на ресепшен разбухала, словно оттоптанный собачий хвост — по одному только шуму и гвалту становилось ясно, что прибыл большой автобус с нашими туристами. Когда-то раньше считалось, что самые шумные и беспокойные — это немцы, но после падения «железного занавеса» все уже давно поняли, что это не так. Последней в дверь втиснулась толстая, ярко раскрашенная тётка в красном вызывающем платье.

— Это что же тут такое творится? Все уже успели без очереди вперёд меня впереться, а ну посторонись, мне срочно!

— Мы все здесь в очереди стоим, — попробовала возразить какая-то субтильная женщина похожая на учительницу химии.

— Ты, овца, — надвинулась на химичку раскрашенная, — видела, где я сидела в автобусе? На первом сиденье, сразу за водителем. Вот так и надо в очередь после меня выстраиваться, а не лезть вперёд! В сторону, не видишь — я спешу?

Толстуха, вовсю работая мощным торсом, продвигалась через толпу, как путь ей преградила инвалидная коляска с каким-то дряхлым дедком.

— А ты что здесь свой велосипед расставил? Давай, крути педали!

— Рявкнула она, отталкивая коляску в сторону.

— Pourquoi? — удивился дедок.

— Ты мне тут ещё поперквакай! На кладбище ехать пора, а не по курортам разъезжать!

— Женщина, почему вы так себя ведёте? — Возмутился какой-то мужчина интеллигентного вида. — Зачем вы инвалида толкнули?

— Ты смотри сам инвалидом не стань. Нормальным людям срочно пройтить надо, а он тут раскорячится! А ну-ка, в сторону, я спешу!

Тётка подобралась к плотной толпе людей, стоящей вокруг стойки и стала вовсю работать локтями.

— Мне срочно! Сейчас кто-нибудь займёт мой люкс, а потом выселяй его!

Собравшиеся кучкой люди не собирались так просто сдавать свои позиции. Тогда тётка разбежалась и мощным ударом оттеснила толпу в сторону. После чего победоносно взгромоздила на стойку мощный бюст и не менее мощные руки — теперь сдвинуть её мог бы только подъемный кран.

— Я здесь первая, а остальные без очереди! У меня забронирован номер люкс для молодожёнов с широкой кроватью на фамилию Миядзима!

— Где же ты своего япона-мужа потеряла, а, Мяу-Зина? — Спросил какой-то остряк сзади.

— Ты, падла, мне поговори ещё, я тебя запомнила!

За стойкой сидел невзрачный бородатый мужичок в белой рубахе, он с грустью посмотрел на грубиянку и спокойно произнёс:

— Месяц.

— А, ты русского языка не понимаешь? Ща! — Тётка полезла в сумочку и начала там копаться.

— Да её японутый муж под шумок уже давно слинял, и теперь сломя голову несётся к себе куда-нибудь на Окинаву! — поддержал кто-то остряка.

— Не, он, скорее всего, сразу после ЗАГСа себе харакири сделал. А перед этим мозг ампутировал, чтобы она после смерти ему мозги не трахала.

— Да о чём вы говорите, — вмешался мужик, тот, что затупился за инвалида, — вы понимаете, что она замужем за целым островом из Японского архипелага! Миядзима — это не фамилия, а остров!

— Во, блин, не повезло острову! — отозвался остряк.

— А, я понял, — обрадовался второй, — никакого мужа-то и нет, она специально японскую фамилию придумала, чтобы её люкс не заняли! Турки уважают японцев, а она на обычную кровать не умещается — вон сколько жира!

Тётка со злостью продолжала копаться в сумочке, только раскраснелась так, что это стало заметно даже под толстым слоем косметики.

— Я вас всех запомнила! Вы мне в тёмном углу попадётесь, потом с расквашенными мордами загорать на пляже станете!

— Два месяца, — сказал ресепционист.

Наконец-таки из кучи хлама удалось извлечь скомканный листок бумаги, тётка развернула его и с победоносным видом по складам прочитала:

— Ван лакшери рум виф хьюж бэд, нау! Андэрстэнд, дэбилло?

— Три месяца, — ответил мужичок.

— Какие на хрен три месяца, давай быстро ключ, чмо в ночнушке!

— Четыре месяца.

— Ты что, идиот? У меня всего две недели отпуска, а я их на всякую хрень трачу! Ключ гони!

— Пять месяцев.

— Ты уже сдал мой номер кому-то другому, тварь? Да? А ну, быстро зови мне сюда старшего менеджера! Ты ещё пожалеешь, что со мной связался!

— Шесть месяцев.

— Ты что, как попугай заладил? Менеджера сюда, мразь!

— Семь месяцев.

— Народ, а ведь она ни хрена не врубается! — продолжил остряк.

— А, я понял, это она себе ампутацию мозга вместо мужа делала, ведь у её мужа-острова ампутировать нечего — поддержал его второй.

— Вы, козлы, у меня дождётесь, если я озверею, то я за себя не ручаюсь — всех поубиваю.