Максим Шинкарёв - Устойчивое решение

– Действительно. Место приятное.

– Прошу, господа!

Маленький услужливый смерч. Вино тихо льётся в бокалы.

– Благодарю, Жозеф, всё превосходно.

Смерч с поклоном исчезает.

– Как вам вино?

Тонкие пальцы крутят чуть початый бокал.

– Неплохое.

– Ну как же вы категоричны! Вино превосходное. Здесь с этим строго.

– Это радует.

– Скажите, Катя, откуда вы?

– Вы читали моё резюме, Олег. Неужели вы его забыли?

– Да, у меня хорошая память, Катя, вы правы.

– Тогда вы должны понимать, что я вам не девочка-секретутка.

Взметнувшийся палец.

– Я это прекрасно понимаю, Катя! Как вы могли такое подумать!

– Я аналитик, как вы помните. И я этого не думаю.

– Превосходно!

– Я это знаю.

Рука сгибает крыло салфетки.

– И? Продолжайте.

– И я терпеть не могу, когда меня покупают.

Второе крыло.

– Хорошо. А что вы можете терпеть?

– Честность.

Острые тонкие крылья.

– Вы поборница искренности и чести, не так ли? Несгибаемы и светлы?

– Почему же. Я способна договариваться. Как бы я иначе добилась того, что имею, как вы думаете?

Тонкий нос.

– Тогда делайте ваше предложение, Екатерина Александровна.

– Мой отчёт должен быть таким, как он есть.

Пальцы возвращаются к бокалу.

– И что вы от этого получите?

– Я заявлю о себе.

– И порушите при этом весь конец года всем остальным?

– У всех остальных нет ничего, чтобы получить этот конец года. Ничего, кроме приписок. Судя по отчётам, головной офис уже пару лет ничем не занимается, кроме подтасовки отчётности и приписывания себе заслуг дочерних подразделений. На каком основании они должны это получить?

Глоток вина.

– Вы жестоки, Екатерина Александровна.

– Это бывает.

– Бывает, конечно. Много чего бывает. Тогда у меня только один вопрос – что может заставить вас передумать?

– Вы готовы что-то предложить?

Пальцы медленно вращают бокал.

– Давайте так, Екатерина. До срока сдачи доклада ещё два дня. Один у нас есть. Давайте завтра поужинаем снова, и я сделаю своё предложение. Дневное перемирие?

– Дневное перемирие. И да, учтите – я замужем и в любовницы не стремлюсь.

Усмешка.

– Спорю, ваш муж – очень сильный человек и с ним сложно конкурировать.

– Вы выиграли бы, если бы мы спорили.

– Ну что ж, хорошо. О, а вот и ужин!

– Прошу прощения, но я тороплюсь. Муж ждёт.

Стук отодвинутого стула.

Маленький смерч кланяется.

– Жаль, что вы не попробовали болоньезе, очень жаль! Приходите к нам ещё!

– Благодарю вас. Быть может, завтра.

– Будем ждать!

Удаляющиеся шаги.

– Как поступить с порцией мадам?

– Верните на кухню, Жозеф. Я поужинаю один.

Звон серебряного колпака.

– Прошу!

Рука поглаживает свёрнутую из накрахмаленной салфетки птицу. Берёт за клюв.

Взмах – и салфетка расправляется с лёгким хлопком.

Заправляется за ворот.

Глоток вина.

Вилка вонзается в пасту.

Звонок.

Рука откладывает вилку, сдвигает замок.

– Да.

– Здравствуй, Олег.

– Здравствуй, Виктор.

– Ты далеко?

– Ужинаю.

– Тогда зайди, как закончишь.

– Ты ещё на посту?

– Доедай. Есть дело.

Тишина в трубке.

Лёгкий стук костяшек в притолоку.

– Добрый вечер, Оксана! Виктор Константинович не занят? Могу зайти?

Внимательный взгляд хищных голубых глаз. Взгляд сиамской кошки.

– Секундочку, я узнаю. Присядьте, будьте добры.

Тренированная улыбка.

– Да, конечно.

Скрипящая кожа дивана.

– Виктор Константинович, к Вам Олег Борисович. Да, хорошо.

Кивок золотистой чёлки.

– Виктор Константинович ждёт вас.

– Благодарю, милая.

Взгляд упирается в спину. Кошка следит за птицей, ожидая, когда та зазевается и станет жертвой.

Холод по плечам. Вот же пакость. Надо было всё-таки идти в художественное.

Тьфу. Ерунда это всё.

Скрип двери.

– Привет, Олег. Присаживайся.

Жест к столику в углу.

– Добрый вечер, Виктор.

– Угу.

Лязгает дверца бара, на столик с лёгким стуком становится коньяк и блюдце с нарезанным лимоном.

Свежим лимоном.

Плохой знак.

– Ты опоздал, Олег.

Мягкий, барский тон.

Очень плохо.

– Не совсем уловил.

Плеск коньяка в стопках. Скрип кресла.

– Не ври мне, Олег. Ты опоздал совсем.

Пальцы не дрожат, вытягивая ломтик лимона с края блюдца.

– У тебя опять обострилась любовь к провокациям?