Елена Асеева - Четыре дня, четыре ночи

С экранов гавкали и мяукали собачки и котики, беспокойно разыскивающие своих двуногих мам и пап, а словно заморенные голодом, бледные, худые дети ели ту же соево-химическую пищу, что и братья их младшие. Реклама, фильмы, спорт, новости и шоу… шоу программы, все, чтобы ты помнил, как тебе хорошо, прекрасно живется! И совсем не важно, что на душе у тебя тяжко… и не только она-душа, но и весь ты сам, точно прижат, придавлен к этой земле, к этому покрытому линолеумом бетонному полу, в восьмиэтажном, многоквартирном доме.

Руслан опять переключил канал, его руки лежали на столе, в левой он держал дистанционку. Протянув правую руку к чашке, с недопитым кофе, он неторопливо взялся за изогнутую ручку пальцами и, поднеся край чаши к губам, сделал небольшой глоток, да тотчас поморщился, скривив не только губы, но и нос, и лоб. Кофе совсем остыло, и было холодным, леденяще холодным. Варить новое не хотелось, смотреть телевизор, где в очередной раз кто-то погиб, а кого-то за это награждали, не хотелось…

А что же хотелось? Хотелось закрыть глаза и уснуть, но уснуть так, чтобы больше не просыпаться, чтобы сразу умереть и уйти к ней, к Танюше, к ним: матери и отцу… туда к ним, не важно, где они находятся. Лежащий под столом Барсик лениво потянулся, и, вздев свой хвост кверху, провел им по ногам Руслана.

– Брысь! Брысь! Паршивец! – гневно вскрикнул молодой мужчина, и, наклонившись, заглянул под стол, да легонько пнул кота ногой.

Барсик лениво поднялся и сел, но заранее зная, что за наглость расплаты не последует, вздел голову и своими двумя желтющими глазами посмотрел прямо в темно-карие очи хозяина да громко замурчал.

– Иди, иди отсюда, я тебе не Танюша, – недовольным голосом забухтел Руслан и вновь пнул кота в зад.

Но Барсик был не просто наглым, он был ленивым и очень толстым, да не желал так быстро покидать насиженного места, а потому даже когда, нога хозяина, прошлась по его заду, не пожелал убраться с тапок. Он лишь сильнее замурчал, так, словно был доволен тем, что его настойчиво пинают в мягкое и столь необходимое для жизни место. Но мужчина сегодня был не расположен терпеть этого наглеца, потому он со всей силы пнул Барсика в спину, и кот сердито зашипев, полетел через кухню прямо к дверям, а стукнувшись об дверную створку, наконец, встал на все четыре лапы, недовольно заурчал в ответ и пошел в комнату, подняв вверх бело-серый хвост, и мягко ступая своими нежно-розовыми подушечками по линолеуму.

– И не смей на диван залазить, – вдогонку Барсику, все также гневно крикнул Руслан. – А то я и оттуда тебя тоже… тоже выпну.

И как только бело-серый кот ушел из кухни, на мужчину опять накатила тяжелая волна воспоминаний, та волна, от которой не просто тяжело поднять голову, от которой совсем не хочется открывать глаза. Все началось полтора года назад… когда в автокатастрофе погибли родители Руслана: мать и отец, люди, кои не просто даровали ему жизнь, а кои были всегда его поддержкой и опорой, кои любили, лелеяли, баловали своего ненаглядного, единственного переростка сына. Ведь их сыночку сейчас было уже тридцать два года, женился он поздно в двадцать семь лет, но женился по любви. И белокурая Танюша, которая была моложе Руслана на два года, стала женщиной его жизни, той частичкой каковую долго ищешь, а иногда так и не находишь. Но Руслан счастливчик, так всегда говорила мама, так всегда говорили друзья. И он нашел свою Танюшу, и он был очень счастлив!

Но разве можно быть более довольным своей судьбой, имея добрых, заботливых родителей, которые смогли воспитать, выучить, дав высшее инженерное образование; имея интересную работу, на которую всегда хотелось идти; имея любимую женщину, которую всегда хотелось целовать, обнимать и прикасаться к ее коже подушечками пальцев. А еще родители помогли оформить кредит и купить однокомнатную квартиру на третьем этаже, восьмиэтажного дома, помогли обустроить быт… все, все складывалось, как нельзя лучше. И даже та неприятность, что Танюша пока не могла иметь детей, не огорчала Руслана. «Какие наши годы!» – говорил он жене. «Все успеем!» – думал он, надеялся и был уверен в справедливости этих слов.

Но там, где-то далеко, а может быть и совсем близко, тот, кто очень часто, а по сути, всегда, решает за нас, рассудил по-другому.

И-бах! Погибли в автокатастрофе родители….

И-бах! Приговор врачей-Танюша больна раком…

И-бах! Танюши больше нет…

И теперь Руслан один…

Совсем, совсем один, и нет любимых, дорогих родителей, нет нежной, милой жены… нет детей…

Читать дальше