Вета Янева - Гимны забытых созданий

© Вета Янева, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Реальность не покачивается, она раскачивается туда-сюда, пока не перевернется. Она и реальностью-то является довольно условной: ты же не называешь реальностью мамин дом в Подлесье – ну, так что Мир-то тебе этим термином приелся.

Сигарета с шипением погасла в пепельнице.

– Мне вообще ничего не приелось, это ты у нас на этом заморочен. Тут-то нет, а там вот набедокурил.

Форточка открылась, и дым, ликуя, воссоединился с серыми облаками. Снаружи мелкими иголками заморосил дождик.

– Неа, я просто верен делу.

– Какому, к черту, делу?! Ты вдохновился одиночеством, чиркнул пару строк и поехал! Не стоило тогда мутить всю эту канитель вокруг себя и нести чушь про реальность! Все было бы, но потом, а тебе – нет, надо было..! Что ты там делать-то будешь один?

– Скучать. Там безумно тоскливо, и я пользуюсь всем, чтобы оттуда вырваться.

Чашки с кофе дымились, претендуя на замену сигаретам. Апрельский ветер разносил по улицам старый мусор да полусгнившие листья. Тихо звенел колокольчик на амулете, покачивающемся у окна.

Холод и тепло соединялись воедино, и стекло шло легкой дымкой.

– Скучать… Твоя скука нам всем аукнется, это точно. Но выбора нет, куда ты – туда и я, ты знаешь, так что делай, что хочешь.

Он помолчал с секунду, наблюдая за городом.

– Все равно придешь сюда.

«Город будет уничтожен кометой».

Юпитер сидел на вершине холма и смотрел на крохотную точку, которая наверняка и являлась злополучной небесной твердью.

«Город будет уничтожен кометой», – вот что сказали по новостям полмесяца назад.

Это звучит как начало дешевой песенки.

Такую могла бы выкрикивать серенькая блондинка, скачущая по сцене в красном платье и распевающая что-то вроде: «Город будет уничтожен кометой, и выхода у тебя здесь нету, и нам не найти ответа, настанет конец света!».

Да, эта чепуха отлично бы сюда подошла, даже рифма прекрасно-паршива.

Юпитер допил газировку, смял стаканчик и бросил его в специальный отсек. Нельзя мусорить, даже в апокалипсис. Кто знает, как это обернется. Взмах крыла бабочки и все такое.

Он развернул свою «летающую тарелку» и поехал прочь. К огромному сожалению, она по сути своей не являлась неопознанным летающим объектом, а была всего лишь мотоциклом, расписанным под космический корабль.

Юноша скопировал дизайн из какого-то старого фильма про пришельцев, и теперь потрепанный мопед смотрелся далеко не так уныло. А чтоб хоть кто-нибудь понимал (хотя уже некому, чего это он), что роспись изображает, пришлось нарисовать в окнах инопланетные мордашки. Получилось странно, но возиться с оформлением уже до смерти надоело, и он оставил все как есть. Он-то знает, на чем ездит, а это главное.

«НЛО» промчался по дороге мимо зеленых елей, где в паре километров к югу возвышался пустой город.

Впереди, прямо за знаком «Осторожно, крутой поворот! И обрыв!», дорога резко уходила вправо и вниз. Низенький забор символично ограждал асфальт от резкого спуска. Юпитер нажал на педаль, мотор возбужденно заревел, и мотоцикл на полной скорости помчался к оврагу.

До поворота оставались считанные секунды. Тут уж взвешивай все за и против, и думай о том, как это все будет глупо в конечном итоге.

Юпитер резко повернул направо, сбавил скорость, и мотоцикл, накренившись на бок, остался на спасительной дороге.

А втайне (за!) он все ждал, когда же управление его ослушается, когда же он не успеет нажать на педаль. Но, к счастью, (или сожалению) всегда успевал.

Он проехал еще пару километров, петляя по узкой тропинке между деревьями и царапая ветками бок мотоцикла. Добравшись до окраины города, нежно погладил самодельную табличку, возвещавшую «Град Обреченный».

Юпитер окрестил так город, когда обнаружил, что остался совсем один.

– Как же здесь скучно… – вздохнул он и еще раз взглянул на небо. – Какой же чертовски скучный способ устроить Апокалипсис!

Комета упрека не поняла и продолжила упорно двигаться к земле.

Юпитер включил «тарелку» на полную скорость и пронесся сквозь город мимо исполинов-строений с мертвыми окнами-глазами, прямо к своему дому. Сделав тройное сальто, и сбив чей-то почтовый ящик, он затормозил у двери и, широко ее распахнул, а потом крикнул в полный голос: