Антония Таубе - Убить археолога

Семендяй жадно пробежался взглядом по первым строчкам и радостно объявил:

– Так и есть! Смотрите, Анастасия Петровна, как тут интересно написано! Короче говоря, если хочешь подчинить себе беса, то надо точно знать – для какой цели, и называть его точно по имени! А вот имена их… послушайте, какие забавные! Бес Корыто – для бесплодия скотины, бес Косоглаз – для наведения порчи, бес Мамрыко – чтобы пути не было, бес Скалозуб – чтобы человека насмешками извести, бес Джокер – чтобы человек проигрался, бес Баламут – соседей перессорить, бес Петлюра – подстроить смерть через повешение, бес Жигало – пожары устраивает, бес Коряга – чтобы письма путать…

Коряга слушал, как этот ничтожный Гробокопатель насмехается над его собратьями, и кипел от негодования – зачем же так бессовестно полоскать достойные имена?..

– Погодите, Семендяй Симеонович, – перебила его старушка, – а Вам-то самому бес для какой цели нужен?

– Да мне он и вообще не нужен! – беспечно отозвался Семендяй, – может, просто вызовем и пошутим над ним немного, а то что-то совсем стало скучно тут у вас на Зелёной улице. Так что скажете, Анастасия Петровна? Повеселимся?

– А над каким бесом повеселиться-то Вы собрались, Семендяй Симеонович? – осторожно поинтересовалась Анастасия Петровна.

– Да вот хотя бы над Корягой! – его палец до сих пор упирался в последнее, названное им прозвище, вот он и назвал его наугад, чего тут мудрить-то?

Коряга же, услышав своё имя, мгновенно ощерился, – то, что тут собирались проделать, не пёрло уже ни в какие ворота!

– Да что же с тобою делать? – тоскливо простонал бес, – и принесло тут тебя на мою голову…

– Тогда зачем Вам всё это? Может, не стоит с нечистыми связываться? А, Симеоныч?

– Над этим я подумаю. Есть ещё время, потому что тут написано – вызывать только в полночь. Так что, полагаю, – будет у бесоньки Корягоньки беспокойная ноченька! – ответил Семендяй и, лукаво подмигнув, засмеялся над своей шуткой.

Коряга был просто взбешён! Как пригодилась бы ему в столь трудный час поддержка соратников, но подлый батюшка всех их поразогнал, никого не осталось! Коряга понимал, что вся ответственность сейчас ложится на него одного, но чувствовал себя абсолютно беспомощным. Что же предпринять? Что же предпринять? Как повернуть эту сомнительную ситуацию в другую строну?

Коряга размышлял, бестолково ворочая глазами во все стороны, и тут его взгляд остановился на домовом Проше. Понятливый Проша с ехидной улыбкой смотрел на беса, потирая толстенькие ладошки:

– Ну дак чё?.. Может, по-хорошему – сам отсель уберёшься?

Да если бы не правительственное задание – бес не остался бы здесь ни на одну минуту! Знаться по доброй воле с таким типом, как противный Прошка – себя не уважать! Больно надо! Но – никак нельзя! Обречённый Коряга понимал, что это вообще уже ловушка какая-то получается, а потому необходимо как можно быстрее уничтожить мерзкую книжонку, пока совсем худо не стало… Но как это сделать – Коряга даже не представлял, потому что теперь противный Лопоухий засунул эту книжицу поглубже за пазуху, туда, где уже висел ненавистный нательный крест.

Противная бабка с отвратительным Гробокопателем поговорили ещё немного о том, о сём, да и решили немного вздремнуть до полуночи, чтобы, так сказать, быть при исполнении со свежими силами! А бедный Коряга места себе не находил! Он уже несколько раз пытался утащить из печки уголёк и подпалить избу, но всякий раз бдительный Прошка начинал шуметь, бабка просыпалась, сразу же поправляла в печке все дверцы и заслонки, всячески препятствуя Коряге, и беззлобно ворчала при этом:

– И что ты, Прохор, расходился? И чего тебе, родимый, не спится?

…Наконец, ходики с кукушкой известили о том, что наступила полночь. Лопоухов с бабулькой проснулись, зажгли свечи…

– Может, не ст о ит? – в последний раз попыталась бабка остановить Семендяя.

– Ст о ит, ст о ит! – заверил её Симеоныч и быстро вытащил из-за пазухи заветную книжицу.

А Коряга из своего угла глаз не сводил с этой книжицы и только печально вздыхал:

– Ой, что-то сейчас будет! Ой, что будет!

Откровенно говоря, Гробокопатель был в жизни не новичок, человеком себя считал практичным, бывалым, рациональным, трезво мыслящим, разумеется – бесстрашным, и никогда всерьёз не воспринимал всякие байки про нечистую силу. Да, конечно, на досуге бывает занятно послушать, но и не более того. Однако на этот раз Семендяй решил подыграть бабке и потому на полном серьёзе продолжал: