Елена Андриенко - Злой ангел-хранитель

«Где – то льётся вода. Пить. Я хочу пить…. Холодная вода. Я чувствую её, она у меня во рту. Так лучше. Хочу спать….»

Меня зовут Анна. Я жива, я хочу открыть глаза. Где мои руки? Я поднимаю одну руку и пытаюсь нащупать лицо. Какая-то ткань на глазах. Где я? Боже мой! Память вернулась моментально, а за ней навалился страх. Очень болит голова, и что-то с ногами. Он поймал меня! Но я жива! Может быть, не добил ещё? Я отчаянно стала срывать повязку и наконец, мне это удалось. Ударил яркий свет. Хорошо, хоть глаза на месте. Чуть погодя, я начала различать предметы. Я находилась в большой комнате, обитой деревом. Похоже на дачу, или загородный дом. За высоким окном виднелись верхушки деревьев и облака над ними. Я лежала на кровати застеленной белым шёлковым бельём. На мне не было никакой одежды. А вот это – плохо. Я попыталась приподняться. Всё тело болело, как будто по мне проехал каток. И действительно, на мне была уйма синяков, особенно на ногах. Я заплакала от обиды, а может быть, от страха, и стала ощупывать себя. Кажется, переломов нет. За что мне это всё!? Я сползла с кровати и села, встать на ноги не получалось. Нужно доползти до шкафа. Через десять минут мои усилия увенчались успехом. Я подтянулась на руках, и открыла створку. Ура! Там лежала какая-то одежда. Я выбрала старые джинсы, серый мужской джемпер, и с большим трудом натянула всё на себя. Жалко, что обуви нет. Придётся бежать отсюда босиком, хотя бегун из меня сейчас никакой. Очень больно голову и страшно тошнит. Чем он меня ударил? Сотрясение нешуточное.

– Что за привычка у женщин, прятать красоту в тряпки? Что, милая, не ожидала? – голос Андрея прогремел, как выстрел.

Я не смогла закричать, а только жалко всхлипнула и поползла назад.

– Куда ты собралась?

Нет, это были не глаза Андрея, на меня смотрело чудовище. Это был он, и в тоже время, не он. Что-то знакомое встречалось в художественной литературе. «Портрет Дориана Грея», наверное. Лицо этого человека впитало все возможные пороки. Он злой, очень злой. Меня стало колотить от страха, и я услышала свой голос, но скорее это был шепот.

– Андрей! Дорогой, что ты делаешь? Что случилось? Зачем ты бил меня, ведь мы любим друг друга?

– Прошепчи ещё что-нибудь, моя сладкая, – Андрей наклонился, и стал поднимать меня на ноги. Его объятия не показались родными. Он всё сильнее прижимал меня к себе. Я почти не дышала, но всматривалась в глаза Андрея, чтобы найти в них хоть каплю любви, или хотя—бы, жалости.

– Мне больно, отпусти!

– Будет ещё больнее, – Андрей сделал несколько шагов и бросил меня на кровать.

– Что ты сделал со своей матерью? Это ты убил её? А все эти девушки? Зачем?! Нам ведь так было хорошо, ты хоть помнишь, как мы любили друг друга?

– Что ты несёшь? Ведьма! Откуда ты знаешь про мать? Кто это, «мы»? Где ты меня видела?! – Андрей наотмашь ударил меня по лицу.

Звук пропал, изображение исчезло следом. Я потеряла сознание. Не знаю, сколько прошло времени до того, как я пришла в себя. Сильно болел низ живота, между ног, вообще, пылало пламя. Понятно, что он насиловал меня, пока я была «овощем». Гад! Одежда валялась рядом с кроватью. Хоть это – хорошо. Главное – не сойти с ума. Нужно сосредоточиться. Я потянулась за вещами и, лежа на спине, натянула их на себя. За окном была ночь.

Раньше, когда читала детективы или смотрела фильмы про маньяков, я не вникала особенно в то, что чувствовали их жертвы. Ну, крики, ну кровь, слёзы. Это же всё ненастоящее. А вот теперь, всё – настоящее. И хоть кричи, хоть плачь, ничего не поможет.

Окно! Вот мое спасение. Я выберусь через него, во что бы это ни стало. Не ждать же, когда это чудовище растерзает меня. Не хочу, чтобы меня, мёртвую и голую, брошенную где-нибудь в лесу, рассматривали сыщики и прочие чужие люди. Боже мой! Как хочется жить! Как больно ползти к этому проклятому окну! Последний метр, а теперь предстоит самое трудное. Надо встать. Я подтянулась, достала руками подоконник. Второй этаж. Внизу – стриженые кусты. Повезло. Надо прыгать прямо на них, так больше вероятности ничего не сломать. Окно оказалось забито огромными гвоздями, шпингалетов не было вообще. Хорошо, что решеток нет. Я сняла джемпер, намотала его на руку, размахнулась, и что есть сил, ударила по окну. Стекло с грохотом разбилось. У меня оставались считанные минуты, желание выжить было сильнее страха, и сильнее боли. Я перевалилась с подоконника прямо в кусты. Показалось, что на минуту я потеряла сознание. Надо бежать, бежать! Со стороны дороги дом закрывал кирпичный забор. Вокруг – никаких строений. Двор огорожен крупной сеткой, за ней виден лес и какая-то вода. Я ринулась, если можно так назвать мои движения, к лесу. Чудом мне удалось перевалиться через сетку. Дальше пришлось почти ползти. Перед лесом бежал широкий ручей. Я упала на колени и принялась жадно пить ледяную воду. Ручей был мелкий, перейти его удалось быстро, если бы не боль в ногах, то я бы его просто перелетела. Уже у первых сосен я остановилась и оглянулась. Светало, за мной никто не бежал. Вокруг тишина. Нельзя останавливаться, снег еще не сошёл до конца, мои следы видно совершенно отчётливо. Он может найти меня по ним. Я доковыляла до какой-то кучи мусора. Старые тряпки! Спасибо дачникам, или строителям. Я выкопала из мусора старую рабочую куртку. Сойдет, чтобы выжить. Из остального тряпья я нарвала куски и намотала их на ноги, получилось страшное подобие обуви. Бежать! Теперь только бежать! Лес становился ещё гуще. Странно, мне казалось, что в той стороне – спасительная трасса. Нужно добраться до дороги. Там, кто-нибудь поможет. Скоро стало совсем светло. Вдруг, что-то хрустнуло под ногами, земля куда-то подевалась, и я полетела вниз. Голова ударилась обо что-то твердое, и я снова потеряла сознание.