Анатолий Старов - Жизнь в полумраке

— До сих пор я относил себя к тем, кто не верит в ведьм и прочую нечисть. Я по определению, по своим обязанностям должен верить только в достоверные факты. И, кстати, мы упустили из вида тот факт, что у всех погибших на ладонях были точечные следы множественных ожогов. Свидетель гибели Виктора Шохина с наличием подобного феномена один, Юрий, но он мертв. Остается верить словам, которые он произнес на следствии, что это следы какого-то воздействия ведьмы, если считать, что Кудинова является ведьмой. Что это за воздействие мы, к сожалению, не знаем. Если рассмотреть все остальные смерти, то основным подозреваемым опять выступает упомянутая уже Мария. И у всех трупов на ладонях присутствуют характерные следы этих мелких ожогов.

Заметив, что Ольга Степановна нетерпеливо посматривает на часы, Влад, тем не менее, продолжил.

— Допустим, что во всем виновата Кудинова. И как с ней бороться? Этот вопрос становится тем более интересным, что она на самом деле уже мертва. Получается, что если ее не уничтожить, мы будем периодически получать эти таинственные трупы. И меня еще интересует один вопрос, как она так быстро перемещается в пространстве.

— В последние дни я неожиданно для себя стала большим специалистом по ведьмам. Фактически получается, что для того, кто обладает астральным телом, пространство перестает иметь значение. Громадные расстояния для них превращаются в ничто. И я пришла к выводу, что это может означать только одно: ее тело может по желанию принимать астральную форму и перемещаться частица за частицей, пока не становилась единым целым в том месте и в то время, где и когда ей это будет нужно. Если принять во внимание этот факт, то получат объяснения столь быстрые перемещения Марии в пространстве и ее участия в преступлениях, разделенных большими расстояниями. Владислав Семенович, я предлагаю сделать тайм-аут в нашей беседе. Мне пора идти на занятия. Если сегодня вечером ничего кардинального не произойдет, давайте встретимся завтра, и решим, как нам действовать дальше.

— Хорошо, спасибо за информацию. Мне многое становится понятным. До завтра. В это же время, — неохотно проговорил Трухов.

После проводов Ольги Степановны, Трухов поехал в больницу, чтобы переговорить с врачами по перспективам больного, по-прежнему находящегося в состоянии каталепсии. К сожалению, ничего нового от врачей он не узнал. Больной находится под неусыпным наблюдением врачей, но тенденции на какие-либо улучшения пока не наблюдаются. Он решил проведать больного, а заодно посмотреть, как несет службу охрана.

По его распоряжению впавшего в состояние каталепсии поместили в одноместную палату и выставили для круглосуточной охраны милиционера. Он, стараясь не производить лишнего шума, подошел к палате, и заглянул через стеклянную дверь.

Пострадавший лежал на койке, подключенный проводами к каким-то приборам. Грудь больного поднималась в такт по-детски спокойного дыхания. Молодой милиционер сидел на стуле напротив койки, стоящей недалеко от окна.

Трухов взялся за ручку двери с намерением войти в палату. Неожиданно он почувствовал какую-то опасность, исходящую из палаты.

Он с удивлением заметил, что у окна появилась какая-то едва заметная тень, которая несколько секунд простояла неподвижно, а затем медленно направилась к милиционеру. Подойдя, тень на мгновение замерла и начала наваливаться на милиционера. Вскоре Трухов увидел, что милиционер вздрогнул, черты его лица преобразились. Они заострились, стали жесткими, в них появилось выражение необъяснимой жестокости.

Он легко поднялся со стула и быстрым шагом направился к больному. Подойдя к больному, он взял его руки, вытянул вдоль тела, повернул ладонями вверх, наклонился, и положил на них свои ладони. Трухов увидел, что тело больного начало трястись мелкой дрожью, по его лицу пробежали судороги.

Трухов распахнул дверь и, выхватив из кобуры пистолет, закричал громко.

— Руки вверх! Отойди от больного!

Милиционер от оклика вздрогнул, выпрямился, его лицо исказила маска невыносимой ненависти. Его правая рука неумело заскребла по кобуре.

— Подними руки вверх, и стой не шевелись, иначе буду стрелять! — держа его под прицелом, промолвил Трухов.

На его крики к дверям палаты подбежали несколько медицинских сестер, которые с ужасом наблюдали за происходящими событиями.

Милиционеру, наконец, удалось раскрыть кобуру и он начал доставать пистолет. Достав неловко, он начал медленно поднимать его, пытаясь нацелиться на Трухова. Лейтенант привычным движением большого пальца снял пистолет с предохранителя, и произвел выстрел вверх, в потолок. С потолка посыпалась выбитая пулей штукатурка. Медсестры отпрянули назад, прячась за стены.