Анатолий Старов - Жизнь в полумраке

Забираясь по крутым ступеням в уже отходящий от платформы вагон, Ольга воспользовалась предложенной Димой помощью, и с удовольствием ощутила свою руку в сильных руках юноши. Ей казалось, что она уже целую вечность знает Диму. Дима в свою очередь уже начал вынашивать планы свадьбы. Набравшись смелости, он попросил у девушки ее домашний адрес, и решил про себя, что приехав домой, зашлет к ней сватов.

Зайдя в купе, они очень удивились, не обнаружив в нем Екатерины Петровны. Только ветерок, влетающий в раскрытое окно, трепетал опущенные занавески. Поезд плавно, но быстро набирал скорость. Встревоженные отсутствием соседки, они отправились к проводнику, чтобы выяснить, куда делась их попутчица.

Проводница, невозмутимо просмотрев списки пассажиров, сказала, что пассажирка с их купе, вышла на предыдущей остановке.

Удивленные странным поступком попутчицы, молодые люди вернулись в купе, и до Диминой остановки проговорили. Они болтали без устали, о погоде, о службе, об учебе. Они говорили хаотично, перескакивая с темы на тему. Послушав их разговоры, постороннему наблюдателю, находящемуся не в теме, показалось бы, что беседуют два сумасшедших. Но молодые люди были так увлечены беседой, им надо было так много рассказать друг другу, что на подобные мелочи они не обращали внимание. Они были поглощены друг другом, они изучали, прощупывали собеседника. Наслаждались обществом друг друга.

Потом они довольно долго сидели, молча. Перед самым приездом Дима решился взять Ольгу за руку. Та в испуге выдернула свою руку из Диминой, когда в купе постучали.

Юноша приоткрыл дверь купе, и пожилая проводница зашла предупредить его, что поезд подходит к нужной ему остановке. К этому моменту молодые люди были искренне убеждены, что они созданы друг для друга. И каждый был в полной уверенности, что жизнь без собеседника в принципе не возможна. Он снял с вешалки повешенную форму, и начал споро одеваться. Проводница заметила на его шее серебряную цепочку с крестиком.

— Что, крещеный, сынок?

— Да, крестили, когда маленький был.

— А в бога-то веруешь?

— Да как вам сказать? Не очень. Когда маленьким был, ходил с бабушкой в церковь. А как умерла, так больше ни разу и в церкви не был.

— Это плохо. Веруй в бога. Он тебя никогда не покинет.

После ухода проводницы взял свой дембельский чемоданчик, шинель, тепло попрощался с Ольгой. Взяв ее ладонь в свою и, неприлично, вопреки всем правилам хорошего тона, долго держал ее в своей. Он с удовольствием ощущал их мягкость и упругость, тепло и ответное робкое пожатие. Рука ее как будто потерялась в руке Димы. Не то, чтобы ее рука была очень маленькая — она была изящной и гибкой, с длинными и тонкими пальцами, необычайно красивая, ее ладонь как бы просила у него защиты. Ольга, совсем уж застеснявшись, сбитая с налаженного жизненного пути этой такой неожиданной и судьбоносной встречей с юношей, провожать Диму не пошла.

— Что в отпуск едешь, или отслужил уже? — поинтересовалась проводница, открывая входную дверь, с интересом рассматривая высокого красивого юношу.

— Все, отслужил. Домой еду, к родителям.

— Это хорошо, вот радость-то родителям будет, ну, успехов тебе. И поостерегись, темнеет уж, скоро совсем темно станет. Хулиганья то сейчас много.

— Спасибо за пожелания, за предостережения, — Дима улыбался, совсем по-детски, открыто не скрывая своей радости перед встречей с родителями, друзьями, тщательно скрывая от постороннего человека грусть от расставания со своей нежданной негаданной любовью.

Поезд остановился на мгновение и снова начал набирать скорость, оставив одинокую фигуру на пустынном полустанке. Бросившись к окну, когда Дима вышел из вагона, Ольга проводила его долгим внимательным взглядом. Юноша еще долго стоял у железнодорожного полотна, провожая взглядом пролетающие мимо вагоны, в одном из которых уезжала его Ольга.

Солнце уже почти село, касаясь своим диском леса, видневшегося вдали. Небо было чистое, ничто не предвещало пасмурной погоды, и Дима решил, что, если даже солнце скроется, взойдет луна и будет достаточно светло, чтобы можно было идти по дороге. Он решил идти в свою деревню, а не оставаться на вокзале. Вокзал этот он хорошо знал. Он представил себе маленький двухкомнатный домик. Зал ожидания с двумя длинными деревянными скамейками вдоль стен и комнатка, которая служила и кассой и комнатой отдыха билетерши, уборщицы и начальника станции в одном лице. В общем, ничего интересного, а если он сейчас пойдет, часа через четыре, если идти быстро, можно и домой добраться. Очень уж хотелось скорее домой к маме. Может еще повезет и попутка попадется.