Анатолий Старов - Жизнь в полумраке

После работы Ольга явилась в прекрасном расположении духа. Вся воздушная, веселая. Дима невольно залюбовался своей любимой.

Чмокнув встречающего любимого в губы, Ольга, ни слова не говоря, словно легкое дуновение ветерка, упорхнула в спальню. Дима в недоумении остался в большой комнате, с некоторой тревогой ожидая дальнейшего развития событий. Вскоре дверь спальни распахнулась и на пороге появилась она, одетая в длинное бирюзовое вечернее платье из атласа. Несколько секунд она стояла в дверном проеме, благосклонно позволяя юноше полюбоваться своими совершенными формами. Затем она, сексуально и чрезвычайно соблазнительно покачивая бедрами, прошлась по комнате, своим, необъяснимым никакими известными постулатами, женским чутьем оценивая впечатление, произведенное на юношу.

Дима почувствовал, как его мужское начало воспряло, и его охватило томительное желание немедленно обладать этим телом. Почувствовав волнение любимого, Ольга подошла к Диме и замерла на несколько мгновений, глядя на него серыми глазами, пылающими неистребимым огнем любви.

Не выдержав мук желаний, они бросились в объятия друг к другу. После долгих и страстных объятий, со стонами и жаркими поцелуями, Ольга отстранилась от любимого, и одним движением стянула платье через голову, небрежно отбросив его ногой далеко в сторону.

Юноша сделал то же самое со своей рубашкой, которая мгновенно превратилась у него в руках в изодранную драную тряпку, когда он стаскивал ее с себя. Он слышал, как разлетелись во все стороны отрываемые пуговицы. Но теперь ему все было безразлично. И только о предмете своего вожделения он мечтал уже почти на грани сумасшествия. Она обхватила его руками за шею, и, увлекая его за собой, упала на пол, застеленный большим толстым ковром. Опустив прелюдии, они занялись любовью. Или, скорее, пережили нечто, имеющее весьма отдаленное отношение к этому занятию, но своеобразное. Они оба хрипели и вопили, охваченные экстазом, катались по ковру из одного конца комнаты в другой, качаясь на волнах набегающего наслаждения. Она вся преобразилась. Рядом с ним было нечто эротическое, начисто лишенное человеческого начала. Что-то звериное, первобытное исходило от нее. Флюиды необъяснимой, неизвестной ему энергии пронзали юношу, заставляли его испытывать стремление вновь и вновь обладать этим воплощением открытого секса.

В его руках Ольга превратилась в воплощение животной сексуальной страсти. Соитие двух любящих превратилось в секс в чистом виде, без малейшего налета стыда, ненужных в данной ситуации запретов на что-то интимное, это был секс на гране возможного. Все вокруг и сами они преобразились в бесконечный оргазм, сотрясающий их тела, и незримый лепечущий океан интимной речи.

Неожиданно Дима увидел, что в том месте, где соприкасались их тела, из ее тела на него, на ковер струится, растекаясь повсюду, густая жидкость, что-то черное, блестящее, вспыхивающее изнутри разноцветными лучами. После бурного всепоглощающего секса, после бесконечной череды приступов оргазма, после всего, что свершилось, это видение потрясло юношу до глубины души. Что это за жидкость, почему она такими бурными потоками исходит из тела его любимой, и что вообще происходит?

Дима взглянул на Ольгу, лежащую на нем. Своим взглядом он проникнул вглубь ее тела. И увиденное потрясло его до такой степени, что он долго не мог прийти в себя. Из глубины на него смотрела какая-то черная субстанция. Она была живой, постоянно пульсировала, перемещалась из стороны в сторону и внимательно за ним наблюдала. И из нее волнами извергалась черная жидкость, которая вытекала из ее тела.

Диме стало не по себе. Он с трудом отвел взгляд от субстанции и от своей партнерши по сексу. Сексуальные желания постепенно начинали сдавать позиции, и на смену им приходило благоразумие и трезвое понимание происходящего. Начинало приходить отрезвление от этого всепоглощающего секса.

— Неужели это и есть ведьминская сущность Морриганы, оставленная той в теле Ольги? А что за жидкость исходит на меня? — мелькнула в его голове мысль.

Но едва он успел подумать об этом, как таинственная жидкость на глазах у изумленного Димы стала собираться в единую субстанцию, уплотняться, мутнеть. Исчезло сияние, исходящее от жидкости и вскоре она единым потоком устремилась в тело его любимой. Вскоре ни на нем, ни на ковре не было ни малейших ее признаков.

Дима неожиданно почувствовал небывалую усталость во всем теле. И эта усталость была значительно большей, чем та, что он испытывал раньше после секса с Ольгой. На его лице обильно выступила испарина.