Илья Рогаль - Деньги на смерть

– Всего доброго, хорошего вечера приходите ещё.

Семён с силой толкнул дверь, выходя на улицу. Эти слова, были очередной пошлой попыткой превратить дрянной магазинчик в нечто большее. В хороших магазинах такие фразы звучат доброжелательно, а не так язвительно. Тем не менее, это была его маленькая победа, добытая простым молчанием. Ему пожелали всего хорошего, а он в ответ показал свою спину. Не услышит она приятных слов в ответ. Пошла на хер!

Он аккуратно спустился по скользким ступеням, поочерёдно одел перчатки, перекладывая пакет из одной руки в другую, и свернул за угол магазина, отправился в сторону своего дома. На улице не было ни души. Пешеходная аллея слабо освещалась светом из окон пятиэтажных домов. Если бы не сильный холод можно было бы получить удовольствие от неспешной одинокой прогулки. Пивные бутылки приятно позвякивали в пакете при ходьбе, он старался идти быстрым шагом, при этом ступая очень осторожно, хотелось поскорее оказаться у себя в квартире.

Четыре бутылки пива это была его личная алкогольная норма, необходимая для пребывании в состоянии, в котором он любил находиться. Тогда проблемы, заботы и рутина всё отходило на второй план. Только четыре бутылки этого замечательного крепкого пива могли ему дать то спокойствие, которого он заслуживает. Это домашний вечерний дзен, как он его называл.

По мере осушения бутылок возникало лёгкое мерцающее помутнение сознания, и время как будто текло медленней. И Сёма занимался, чем душа пожелает. Он разгуливал по своей маленькой съемной квартире в одних трусах, включал телевизор на полную громкость и смотрел юмористические телепередачи или программы про путешествия в экзотические страны. Он отжимался от пола, готовил еду, пил горячий чай. Или слушал музыку, с телефона выходил в интернет смотреть фотографии бывших одноклассниц в социальных сетях. Изредка вызывал проституток, так сказать, по праздникам. Чаще же просто онанировал.

Четыре идеальное количество для домашнего вечернего дзена. Если выпито было меньше или больше, состояние спокойствия не наступало или же оно быстро проходило, сменяясь беспокойством и паранойей.

Каждый день он не пил. Маленькие праздники жизни не должны происходить ежедневно, иначе станут обыденностью, и потеряют свою прелесть. От мысли, что можно лишиться этого удовольствия ему становилось страшно, поэтому он всегда брал три дня паузы между походами в магазин.

В обычные дни, когда он просто не выходил из квартиры Семён занимался теми же делами – смотрел телевизор, слушал музыку, готовил еду, отжимался от пола, дрочил, готовил еду, но не получал от этого никакого кайфа. Всё казалось пресным и ненужным.

Такая жизнь его вполне устраивала, но Семён часто ловил себя на мысли, что было бы неплохо уменьшить период между закупками. Это было непозволительно – деньги начнут заканчиваться куда быстрее. Чем меньше оставалось финансовых средств, тем он становился угрюмей и раздражительней, и любые простейшие жизненные неурядицы или мелкие неудачи выводили его из себя. Окружающее и происходящее вокруг злило его, как и ситуация в магазине. Приходилось постоянно держать себя в руках, чтобы не натворить глупостей. Глупости приведут его к пожизненному заключению.

– Всего доброго хорошего дня.– пробормотал он сквозь зубы.– На спину мне не плюнула?

Семён шёл, внимательно смотря себе по ноги, не хотелось поскользнуться на этой бугристой ледяной корке. Руки он спрятал в глубокие карманы куртки, которая была ему великовата, зато очень тёплая и в глубоких карманах помещалось то, что было иногда очень необходимо. Там лежали его маленький помощник в получении денег. Шёл, медленно, со свисающим из кармана пакетом с продуктами, со стороны похожий на старика. Вдоль пятиэтажных неприветливых серых домов.

Семён думал о словах, что сказала ему кассирша, когда он выходил, и как чувствовал бы он себя на её месте – говоря людям то, что на самом деле говорить не желаешь. Эти стандартные фразы – «добрый день нужен ли вам пакет» и «до свидания хорошего дня вам», они были пропитаны фальшью насквозь. В этом городе зимой добрых или хороших дней просто не существовало, дни были серые и неприветливые, как и сами люди.

Он остановился перед поворотом на ещё более узкую заледенелую тропинку, которая вела к его дому. Такая, наверное, была в каждом дворе зимой, творение ног жильцов, на которой не могли разойтись два человека, если шли навстречу друг другу, усыпанная мелким мусором, и замерзшим собачьим дерьмом.