Уильям Дитрих: Зеркало тьмы

Как оказалось, я схватил Пьера, а он, в свою очередь, потащил за собой Фултона. Оба были в полубессознательном состоянии, кашляли и плевались, но выглядели вполне сносно с учетом обстоятельств, и мы безвольно дрейфовали по поверхности в компании спасительной воздушной канистры.

Я судорожно осмотрелся. Шебеки Драгута нигде не было видно. Вокруг нас плавали доски и щепки, искореженные тела пиратов и остатки мачт с обрывками парусов.

Должно быть, нам удалось подорвать пороховой заряд корабля.

Я отпустил канистру и поплыл к плавающей неподалеку балке, напоминающей рангоут, увлекая за собой Пьера и Фултона. Балка оказалась бушпритом «Миконоса», и на противоположном его конце мы заметили еще одного человека, отчаянно схватившегося за нее, – выжившего пирата с видом столь же ошарашенным и обескураженным, что и у нас. Мы мерно покачивались на волнах, моргая, и я затуманенным взглядом впился в злодея, с которым мы делили спасительный кусок древесины.

Это был Драгут, с лицом посиневшим и окровавленным в том месте, где я познакомил его с прикладом моей винтовки. Половины одежды на нем не было – судя по всему, ее сорвало взрывом, который скинул его с носа корабля; его руки и плечи покрывали ожоги и раны от осколков и щепок. Он ответил мне недобрым взглядом, просчитывая в уме свои шансы.

Я тяжело вздохнул. Неужели мне снова придется с ним драться? Сил у меня осталось не больше, чем у ощипанного цыпленка, я был без оружия, и все, о чем мог думать мой усталый мозг, это о том, как найти мою жену (да, да, я снова подумал о ней как о своей жене) и ребенка.

Но вместо того, чтобы атаковать, он устало отсалютовал мне.

– Все-таки ты победил, американец. Взорвал мой корабль… – Он покачал головой. – Что за дьявольское судно вы придумали, христиане? Я никак не мог понять, что такого нашла в тебе Аврора Сомерсет, но теперь я немного лучше понимаю ее. Ты действительно колдун.

– Говорил же я тебе, не воюй против Соединенных Штатов, – сказал я в поисках чего-нибудь потяжелее, чтобы дать ему по голове.

– Вот, – он бросил мне что-то, и я поймал этот предмет – им оказался один из дуэльных пистолетов Кювье. Взрывной волной Драгута снесло с корабля, но его пояс с заткнутыми за ним пистолетами удержался на нем, и он вытащил второй пистолет. Мы направили пистолеты друг на друга с разных концов бушприта.

Молоточки с глухим стуком упали на мокрый порох, доказав бесполезность пистолетов, и он устало улыбнулся мне.

– Ты еще не победил нас, – он бросил свой пистолет в Средиземное море, и я последовал его примеру. Теперь все оружие, приобретенное нами в Венеции, было утрачено. – Я отомщу за свой корабль. Но, похоже, не сегодня. – Он указал рукой за мою спину. – Ваш флот ближе, чем мои трусливые товарищи.

Я обернулся и, к своей радости и удивлению, увидел «Энтерпрайз», покачивающийся на волнах у кромки рифов и обстреливающий бухту из своих легких орудий. Флаг бодро реял в порывах утреннего бриза. От фелуки, отправившейся в море, чтобы присоединиться к сражению, в небо поднялся сноп щепок, и она повернула назад, как и другие суда.

– Поверните и деритесь, кретины! – крикнул Драгут своим кораблям. Но они не слышали его, да и не послушались бы.

– Хотя бы на одно утро, но, похоже, вы все-таки получили американскую блокаду, – сказал я с удовлетворением.

Драгут покачал головой.

– Прощайте, Итан Гейдж. Не думаю, что когда-нибудь еще предложу вам прокатиться на одном из моих кораблей. – На этом он отпустил бушприт и медленно поплыл к берегу, единственный оставшийся в живых член команды своего корабля.

Я был не против отпустить его. Может, он и был инструментом в руках Авроры, но он не Аврора.

– Что ж, Роберт, похоже, вы потопили свою субмарину, как и предсказывал Пьер, – сказал я.

– Нужно было предупредить вас с самого начала, – объяснил француз Фултону. – Итан Гейдж – это ходячая катастрофа. Мне приходилось следить за этим ослом, чтобы он ногой не проткнул мое березовое каноэ. Или не бросал сырую древесину в костер, не портил драгоценные меховые шкурки и не отравился лесными ягодами.

– Могу себе представить, – ответил изобретатель.

– Но иногда ему действительно удается колдовство. Как в этот раз.

– «Наутилус» сработал, Итан, – заметил Фултон с усталостью и гордостью в голосе. – Я могу вернуться в Париж и доложить Бонапарту об успехе. Мы потопили два корабля.

– Нет, не сможете. Наполеон не позволит вам втянуть Францию в историю с нападением на Триполи и поставить под угрозу безопасное прохождение ее судов. У него хватает своих проблем. К тому же субмарины больше нет. У вас нет никаких доказательств.