– Итан, только не тогда, когда мы, наконец, снова вместе, – стенала Астиза.
– Я догоню вас, – ответил я без тени уверенности в голосе.
– А я не люблю плавать, – проворчал Смит.
– Вы только подумайте об альтернативе.
– Поверхность! – Фултон распахнул люк, выпрыгнул на палубу и наклонился вниз, чтобы поднять Гарри, который не произнес ни звука среди окружавшего его волнения взрослых. Астиза выбралась наверх, схватила моего мальчика и прыгнула в воду, плывя на боку, как только могла.
– Плывите, плывите! Так и у меня будет шанс! – крикнул я остальным. – Помогите Астизе!
Кювье и Смит тоже выбрались наружу; англичанин заметно дрожал.
– Я помогу вам, Уильям, – ободряюще сказал ему Кювье и потянул его за руку.
Они исчезли в темноте, и Пьер принялся крутить полузастрявший механизм винта.
– Тяжело, осел, но мы стали значительно легче и маневреннее!
Фултон снова запрыгнул в свое творение:
– Я помогу.
– Нет! Если погибнете вы, то с вами погибнет и этот замечательный секрет!
– Я не покину свой корабль. Давайте же, Гейдж, привязывайте свой спусковой шнур! Мы – американцы, и мы на войне с Юсуфом Караманли!
У изобретателя, несомненно, был крепкий характер, и я тоже не мог ударить в грязь лицом на его фоне. Я поднялся на палубу и прошептал:
– Возьми резко вправо, так мы окажемся прямо под кормой. Они остановились, чтобы поохотиться на нас, и просто дрейфуют. Назад никто не смотрит.
Наша лодка медленно, нехотя повернула и начала набирать скорость, а я отвязал один из канатов паруса и простым узлом привязал его к концу спускового шнура нашей последней мины. Взрывчатка хранилась в корзине на носу. Мы медленно подобрались к кораблю Драгута, поверхность которого блестела в лучах утреннего солнца, словно покрытая лаком. Я прочел название корабля, на котором мы бежали из Венеции, – «Миконос». Вокруг воцарилась тишина, нашу палубу мягко омывали волны.
Но пираты заметили наши очертания над водой и принялись кричать. Мужчины побежали на корму, раздался мушкетный залп, и до нас донеслось громыхание пушечных колес – судя по всему, они решили снять одно из орудий и опустить дуло для того, чтобы ударить по нас прямой наводкой. Пуля со свистом отскочила от люка.
– Прямо, прямо! – крикнул я. – Крути винт, крути!
Теперь фальконет был направлен в мою сторону, и я спешно отступил назад и упал в люк. Воды в субмарине было уже по колено. Сверху раздался грохот фальконета, и град шрапнели обрушился на корпус субмарины, а одна из пуль даже попала внутрь и срикошетила о стенки.
– Вот же merde ! Осел, закрой люк!
– Но тогда я не смогу потянуть за веревку! Более того, нам же понадобится выход!
– Скорее всего, нас всех разнесет на куски, – флегматично заметил Фултон, – но если каким-то чудом мы уцелеем, носа все равно не останется, а потому и люк нам не понадобится. Но действительно, не пережмите спусковой шнур, Итан.
Он казался спокойным и отстраненным, словно имел дело со стопкой чертежей.
Я взглянул наверх. Наш люк находился под нависающей над нами кормой шебеки. Всплеск и глухие звуки ударов сопровождали каждый сброшенный на нас предмет, которыми пираты судорожно пытались нас потопить. Затем раздался более мягкий удар, свидетельствующий о том, что мы пристали носом к килю и днищу корабля. Я слышал взволнованные крики пиратов, разговаривающих по-арабски.
Я мысленно попрощался со своей маленькой семьей, дернул веревку и напряг все свои мышцы в ожидании удара.
Рев и сильнейшая взрывная волна отправили нас троих в полет в направлении кормы субмарины. Блеснула вспышка, и нос нашего суденышка треснул и отлетел полностью; внутрь ворвалась стена прохладной морской воды, словно из прорванной плотины, еще сильнее приперев нас к корме, закрыв собой всяческий свет и вытеснив последние остатки воздуха. В следующее мгновение мы снова неслись вниз. Уши сжимало от растущего давления, и мы стремительно приближались ко дну бухты.
Кормой «Наутилус» на полном ходу врезался в песчаное дно, носа не было вовсе. Именно этот удар и рывок помогли мне осознать, что я все еще жив, что я чувствую и что именно благодаря этому я со своими компаньонами все еще могу спастись.
Что-то проплыло мимо меня, и я схватил это нечто. Фултоновская канистра с воздухом! Она была легче, чем вода, и стремилась вверх, испуская тысячи маленьких пузырьков. Я схватил кого-то за арабские одежды, оттолкнулся ногами от останков нашей славной субмарины и, стараясь не выпустить из рук канистру со сжатым воздухом, ринулся наверх, к серебристой поверхности над нами. Мы взлетели вверх и вырвались на поверхность, сопя и откашливаясь, словно тюлени.
Читать дальше