Стивен Кинг - Куджо. Цикл оборотня (сборник)

Альфи уже повернулся было к кофеварке, но тут дверь отворяется, и он со вздохом вновь поворачивается к посетителю.

– Здравствуйте! Как дела? – спрашивает Альфи, потому что этот человек относится к числу его постоянных клиентов, хотя его редко можно увидеть здесь позднее десяти утра.

Посетитель кивает, и они обмениваются несколькими дружескими фразами.

– Кофе? – спрашивает Альфи, когда мужчина опускается на одну из красных табуреток возле бара.

– Да, пожалуйста.

Да, еще можно успеть на второй сеанс, думает Альфи, поворачиваясь к кофеварке. А он выглядит неважно. Какой-то у него усталый вид. Может быть, болен? Да, еще есть время, чтобы…

Окончить свою мысль Альфи не успевает и застывает на месте, глупо разинув рот. Как и повсюду в кафе, на кофеварке нет ни пятнышка, ее стальной цилиндр сверкает, как металлическое зеркало. Вот только на ее выпуклой поверхности Альфи видит нечто столь же отвратительное, сколь и невероятное. Человек, которого он встречает каждый день, которого все в Таркерз-Миллз видят каждый день, начинает меняться. Лицо его словно как-то сдвигается, плывет, на глазах изменяя форму. Хлопчатобумажная рубашка натягивается, натягивается… и вдруг начинает рваться. Как это ни нелепо, но Альфи сразу вспоминается шоу, которое любит смотреть его маленький племянник Рей, – «Неуклюжий детина».

В приятном, хотя и непримечательном лице посетителя появляется нечто зверское. Его кроткие карие глаза загораются, приобретая ужасный золотисто-зеленый оттенок. Посетитель кричит, но крик его сразу обрывается и переходит в яростное рычание…

Существо – Зверь, оборотень, или как там оно называется – бросается к стойке, переворачивая сахарницу. Тонкий стеклянный цилиндр катится по полу, его содержимое рассыпается. Все еще рыча, существо хватает его и с силой швыряет об стену.

Альфи резко оборачивается, сбивая с полки кофеварку. Она со звоном падает на пол, разбрызгивая повсюду горячий кофе. Альфи кричит от боли и страха. Да, теперь ему страшно, он уже забыл и о девяноста килограммах натренированных мускулов, и о племяннике Рее, и о совокуплении с Арлин Маккьюн на заднем сиденье. Сейчас он поглощен только одним – Зверем, ужасным монстром, как будто сошедшим с киноэкрана.

С ужасающими легкостью и быстротой чудовище прыгает на стойку. Брюки его разлетелись в клочья, от рубашки остались одни лохмотья. Альфи слышит, как в карманах оборотня звенят ключи и мелочь.

Оборотень прыгает на Альфи, тот пытается увернуться, но цепляется за кофеварку и падает ничком на красный линолеум. Вновь слышится рычание, Альфи ощущает горячее дыхание Зверя, а затем неописуемую боль, когда чудовище смыкает челюсти на дельтовидных мышцах его спины и с устрашающей силой тянет их вверх. Кровь заливает пол, прилавок и решетку для поджаривания мяса.

С огромной рваной дырой в спине Альфи, пошатываясь, встает. Он пытается кричать. Серебристый лунный свет, свет летней луны, льется в окна и ослепляет его.

Зверь снова прыгает.

Последнее, что видит Альфи, – это лунный свет…

– Они отменили Четвертое июля! [5]

Эти слова Марти Кослоу окружающие встречают без особого сочувствия. Возможно, никто просто не понимает, как глубоко постигшее его разочарование.

– Не глупи! – резко говорит ему мать. Она часто бывает резка с сыном, объясняя это себе нежеланием избаловать мальчика-инвалида, которому всю жизнь предстоит провести в инвалидной коляске.

– Подожди до будущего года! – говорит отец, хлопая Марти по спине. – Будет вдвое лучше! Вот увидишь, парень! Эге-гей!

Герман Кослоу работает учителем физкультуры в средней школе Таркерз-Миллз, и он всегда разговаривает со своим сыном таким бодряческим тоном. Он также всегда говорит ему «эге-гей!». Дело в том, что Марти заставляет Германа Кослоу немного нервничать. Герман живет в мире чрезвычайно подвижных детей, которые бегают наперегонки, играют в бейсбол, плавают. Когда разгораются спортивные баталии, он часто замечает где-то поблизости Марти, который сидит в инвалидной коляске и внимательно за всем наблюдает. Это заставляет Германа нервничать, а если он нервничает, то начинает похлопывать сына по плечу и говорить с ним нарочито бодрым тоном со всякими там восклицаниями типа «эге-гей!».

– Ха-ха, наконец-то ты не получишь то, чего хочешь! – говорит Марти старшая сестра, когда он пытается объяснить ей, как ждал этой ночи, как каждый год ждет момента, когда в небе над парком расцветут огненные цветы, а глухое ТРРАХ-ТАХ-ТАХ будет долго отражаться эхом от окружающих город низких холмов.