Игорь Шабельников - Возвращение гоблина

– Я уже говорил вам, что я на половину Дварф, но на вторую половину я шотландец, причем клана Макгрегоров. Летом 1745 года внук умершего в изгнании короля Якова I, принц Чарльз Эдвард Стюарт, предпринял попытку отобрать у Георга II английский престол. Впоследствии эту попытку назовут вторым якобитским восстанием. Первое восстание, за тридцать лет до этого, предприняли сторонники его отца, принца Якова III.

– Момент для высадки был выбран удачно, в это время основная часть королевских войск вела войну за «австрийское наследство» на континенте. Когда принц высадился на берег Шотландии, у него было всего 7 сподвижников. Принц рассчитывал получить поддержку у Шотландских кланов. И он её получил в основном от горских кланов, равнинные кланы в основном выжидали. Узнав, что клан Кемпбеллов, наших заклятых врагов, принял сторону Георга II, клан Макгрегоров, как один, встал на сторону принца Чарльза. За какой-то месяц численность его войска перевалила за две тысячи человек.

– Вначале дела у принца Чарльза шли очень успешно. Его армия, например, в местечке Престонпанс наголову разбила превосходящую по численности, к тому же с орудиями и кавалерией, королевскую армию. А к осени армия принца дошла до Дерби, что всего в двухстах километрах от Лондона. Но, наверно, испытывая постоянную нужду в деньгах, вооружении и продовольствии, идти на Лондон принц не решился, а повернул свою армию на зимовку в Глазго.

– Может быть, это было ошибкой со стороны принца. Конечно, к его войску присоединилась Ирландская бригада, и французский король Людовик XV оказал финансовую помощь, но и Георг II не сидел сложа руки, за зиму он подтянул значительные силы с континента. Кроме того, с войсками прибыл опытный военноначальник, герцог Кумберлендский, принц Уильям – сын короля Георга II, это он командовал войсками на континенте.

– Весной 1746 года, а точнее 16 апреля, королевские войска под предводительством герцога при Каллодене нанесли сокрушительное поражение войскам принца Чарльза – около 2000 убитыми и 400 пленными. Сам принц бежал. Я же, тяжело раненный, попал в плен. Оставаться в плену мне было никак нельзя, как Макгрегор, я и так был вне закона, мне грозила не каторга, а виселица. Поэтому вместе с тремя ирландцами я бежал из плена. Но и в горах, нам не было укрытия. После разгрома Шотландской армии король объявил политику «зачистки Шотландского высокогорья» – уничтожение скота, разрушение жилищ, депортацию населения.

– Отвести своих ирландских друзей к Дварфам я не имел права, но и оставаться в горах не было никакой возможности. Потому я ушел вмести со своими товарищами вначале в Ирландию, а затем в Америку, в которой прожил потом более 30 лет.

– В 1774 уже новый король Георг III, готовясь к подавлению мятежа тринадцати американских колоний, для того чтобы заручиться поддержкой шотландцев, как внутри страны, так и в Америке, амнистировал многие шотландские кланы, в том числе и Макгрегоров.

– Об амнистии я узнал только в 1775, когда уже, фактически, воевал за независимость Американских колоний, менять что-либо в своей жизни уже было поздно. Вот во время войны за независимость Америки я впервые и услышал о России, мол, есть такая северная страна, простирающаяся от моря балтийского до моря японского, границы которой охраняют свирепые казаки с цепными медведями. Верилось с трудом, но кто их этих русских знает?

– И вот эта страна объявила политику «вооруженного нейтралитета» – открыла свои морские порты для торговых судов нейтральных государств, что на практике означало снятие морской блокады Англии американских колоний. Товары из колоний выгружались на Кубе, там они перегружались на суда нейтральных стран и шли в Россию.

– Летом 1782 года недалеко от побережья Кубы два Английских капера потопили линкор сопровождения каравана, на котором я служил канониром. Но, как говорится, рождённый для виселицы в море не тонет – на третий день меня подобрало Голландское торговое судно Санта Мария, следующее из Гаваны в Архангельск. Вот так, под именем голландского моряка Яна ван Грега, я впервые и попал в Россию.

Макгрегор умолк. Я, надеясь на продолжение, поднялся и подсел к огню. Дождь по-прежнему барабанил по крыше, а на дворе сверкали молнии, и грохотал гром. Неожиданно Макгрегор коротко хохотнул.

– Что смешного, сэр Джон? – спросил я.

– Да вот вдруг вспомнилось, первый русский, которого я встретил, ступив на русский берег, был разухабистый хмельной мужик с медведем на цепи. Я тогда подумал, значит, не врали про Россию, вот они какие – «свирепые казаки». Только через неделю я узнал, что рядом с портом проводят воскресную Ярмарку, а тот мужик с медведем – просто скоморох, – пояснил Макгрегор.