Игорь Шабельников - Сталкеры времени

Тридцать пятый километр, дальше дорога круто отворачивает от реки. А мне нужно как раз к реке, ну, или почти к реке. Я постучал по кабине грузовика. Машина остановилась. Попрощавшись с попутчиками и поблагодарив водилу, я выпрыгнул из кузова. Попутка тронулась и скрылась за поворотом. Закурил, торопиться некуда – время ещё есть. Достал письмо, вынул карту. Так, судя по карте, в сторону реки отходит от дороги проселок. А вот и он. Однако проселок не простой – хоть и разбитая, но всё же бетонка. Ещё час-полтора ходьбы, и я выйду к КПП.

Бетонка на стыках и трещинах густо поросла травой. Если кто тут и ездит, то не часто. Редкий лесок подступил вплотную к бетонке. А вот и он – заброшенный КПП. Эх, везде развал и бардак, даже первый периметр местами уже не охраняется! Хотя, по правде сказать, что тут охранять, впереди речушка, а перед ней обширные болота.

Всё – дальше зона! Кругом знаки – радиация, но счетчик пока молчит. Так, что там, на карте – пятьсот метров до развилки, поворот направо и еще пять километров. Опять бетонка – знал бы, взял велосипед. Хотя с велосипедами в зону не ходят. Эх, если бы не безвыходное положение, разве бы я согласился на такую авантюру, разве бы я сунулся в зону. Второй периметр отменили, часть расформировали, все разъехались по домам. А куда я спрашивается, разъедусь? Моя деревня в пятнадцати километрах от края зоны. Население – несколько древних старух. Из всех доходов – бабкина нищенская пенсия и огород. Работы нет вообще. Хоть в сталкеры подавайся. Да те и не примут, после всего!

Уехать в столицу, наняться хоть на какую-нибудь работу. Да кому я там нужен, без специальности и образования? Я только и умею – стрелять или взрывать! Там своих оглоедов навалом. Я, конечно, разослал своё резюме по всем конторам, фирмам и частным лавочкам, по всем адресам, которые только нашел в газете бесплатных объявлений. Вспомнился анекдот: идет корова по городу и орет – «Молоко, масло, сыр. Молоко, масло, сыр. Говядина, наконец!». Это я к тому, что даже разослал свои фото топлес по всем столичным стрип-клубам.

И хоть одна бы сволочь ответила! Нет, один ответ я всё же получил. И откуда? Можно сказать с периферии зоны, славу богу, хоть не из центра! Какой-то «СЧБ Лимитед», приглашает на собеседование на должность «Секьюрити» – читай: сторожа или охранника. Что такое это «СЧБ»? Может, «Свалка Чернобыльская Большая» или «Частная Больница для Сталкеров»? А «Лимитед», если я не ошибаюсь, означает – ограниченный. Точно, сталкеры, они все «лимитед» – ограниченные зоной, свихнувшиеся придурки. Подпись в письме не опровергает этих версий. Какой-то там профессор. Либо «чокнутый профессор», либо бандюган, типа «Доцента»!

Редкий лесок, бетонка петляет. Что там впереди? Поперек бетонки шлагбаум с выцветшим плакатом: «Запретная зона. Охраняется ВОХР». Справа и слева от шлагбаума обрывки ржавой колючки. Где тут четыреста – тут бы две сотни американских рублей в оклад положили. С сомнением взялся за ржавый шлагбаум, который неожиданно легко и беззвучно поднялся. Механизм обильно, но аккуратно смазан свежим солидолом. На соседнем дереве заметил беспроводную камеру наблюдения. Нет, буду просить триста. Еще десять минут ходьбы, и бетонка ныряет в небольшой неплохо сохранившийся хутор. Рядом полукруглый, свежевыкрашеннй в цвет хаки, ангар, обнесенный со всех сторон новой колючкой. Прямо на земле смонтирована огромная спутниковая тарелка. На крыше ангара еще куча антенн поменьше. Сверху всё прикрыто маскировочной сеткой. Пожалуй, четыре сотни – в самый раз!

Дверь ангара открылась, и из неё вышел бородатый мужичок в коричневом мятом халате. Человек с высоким лбом, переходящим в большую лысину имел в виде нимба курчавые некогда черные волосы. Короткая борода, пегая и не ухоженная, могла принадлежать как очень занятому профессору, так и не очень занятому дворнику. Лет ему могло быть и сорок и шестьдесят. Острый с прищуром взгляд. На «чокнутого профессора» вроде бы он не похож. На бандита – вроде тоже.

– Павел Валентинович, если не ошибаюсь? – человек протянул руку для пожатия.

– Так точно, – по-военному ответил я.

– Позвольте представиться – профессор Георгий Игоревич Рокотов, – я крепко пожал руку профессору, пожалуй, слишком крепко – профессор поморщился. Я смутился.

– Очень приятно, – чтобы сгладить смущение, я полез в нагрудный карман и достал бумаги, – Вот, пожалуйста, мои лицензии и рекомендации, послужной список и …