Николай Антонец - Серебряные нити

– Я… Я перепутал вас с ней, – мой палец указал на небольшое решётчатое окно, но щель между занавесками уже затянулась, как будто бы её и не было.

– Наверное, вас мучают… Ну… Кошмары наяву? – незнакомка в свободном сером дождевике скептически посмотрела на мою дрожащую ладонь.

– Нет, но… Почему вы спрашиваете?

Она по-кошачьи лукаво улыбнулась, после чего с некоторой долей смущения произнесла:

– Так уж получилось, что я занимаюсь вопросами религии и мифологии… Ну, вы знаете, колдовство, магия, потусторонние силы, и если…

– Занимаетесь? – мрачно переспросил я, только сейчас ощутив, как отяжелела промокшая насквозь одежда.

Неудивительно, что девушка приняла меня за человека, имеющего проблемы… потустороннего характера. Я просто был не в себе…

– Это не то, о чём вы подумали! – она торопливо подошла на расстояние вытянутой руки и чуть прикрыла меня зонтом, после чего с видом лектора продолжила: – Большинство моих проектов для института посвящено различным оккультным областям… Я рассматриваю обряды удалённых поселений и изолированных областей, вычитываю о различных мистических историях – и пытаюсь сопоставить их с реальной жизнью…

Из всех людей в Токио мне повезло столкнуться именно со студенткой, увлечённой призраками и магией. Со студенткой, которая тоже интересовалась религиозными обрядами удалённых поселений… Совсем как я когда-то.

Только интерес у нас был, наверное, слишком разный…

– И мне кажется, что в нашей обыденной жизни мы уделяем слишком мало внимания обратной стороне реальности… Понимаете меня?

– Да, да, конечно, – я несколько раз кивнул, пытаясь уверить собеседницу в своей солидарности, хотя и слушал её только краем уха. – Как писатель, я могу понять что угодно, но…

– Писатель?!

– Но в то же время это не значит, что я должен верить во все эти сказки.

Действительно, писатели – это самые большие скептики из всех живущих, и в этом я прочно уверился как на собственном опыте, так и на опыте моих коллег по перу. Именно скептицизм пока ещё сдерживал меня в рамках ясного сознания и не давал повода воспринимать творящиеся кошмары как что-то реальное или даже просто необъяснимое.

– А вы не очень общительны, да? – она нахмурилась, точно маленькая девочка, но спустя миг её лицо поразительно изменилось, прояснилось даже. – Но… Подождите, разве вы не Тсубаса-но-Сора?!

– Это псевдоним, – я холодно пресёк восторг девушки единственным взглядом. Нельзя было сказать, что узнавание было противно мне, но всё же здесь и сейчас, под моросящим дождём, по щиколотку в холодной чавкающей грязи, разговаривать об этом было как минимум глупо… Как и вообще обо всём, во что пыталась втянуть меня странная студентка.

– Значит, это вы написали «Легенду Легенд», «Философию Улья» и всю «Драконью Серию»?!

– Да, это мои произведения…

– Скажите, а как же «Серебряные Нити»?.. – она, могло показаться, испугалась собственного вопроса, поникла, смущённо потупилась.

– «Серебряные Нити»? – что-то внутри меня оборвалось. – Но… Я не собирался издавать этот текст… Его… Его даже нет в печати… И… Откуда вы знаете о нём?!

– Простите, я, наверное, просто слишком много болтаю! – она несколько раз поклонилась, зацепив мой лоб краем зонта. – Значит, вы говорили, что нуждаетесь в помощи? Ну, по вашим делам…

– Я не нуждаюсь в помощи!

Все, все вокруг жаждали мне помогать! Рю, Юки, госпожа Мисато, а теперь и эта странная девушка… Как будто бы у них не было своих проблем, как будто бы во всём городе не находилось больше людей, подверженных галлюцинациям…

– Извините, господин Тсубаса-но… – она вдруг осеклась, посмотрев на меня полными мольбы глазами.

– Кей. Кей Саюки, – почти против воли промолвил я.

– Ещё раз прошу меня извинить, господин Саюки…

– Как бы то ни было, это я набросился на вас, – я улыбнулся одними губами.

– Ничего страшного, иначе бы мы не познакомились… Ведь всё вокруг нас подчинено воле Судьбы…

– До свидания, – я слишком явно спешил избавиться от неё, слишком резко и невежливо, но ей, кажется, не было до этого дела.

– До свидания, – её лёгкие кивок и прощальная улыбка заставили меня вспомнить личико Акане…

Я дошёл до двери в состоянии полусна, ничего не видя перед собой, и только у самого порога отважился всё же бросить последний взгляд на прикрытую морозным туманом улицу.

В прихожей было сыро и темно, хотя ленивый свет и проникал сюда из небольшого прямоугольного оконца, что располагалось у самого потолка. Обувь моя ещё со вчерашнего дня была разбросана вокруг невысокой деревянной вешалки, но я и сегодня не обратил на неё внимания. Меня беспокоил совсем другой вопрос, вопрос, от которого у меня начинало ныть под сердцем.