Сергей Рулёв - Леший

– Да что же это такое! Ну уж нетушки! – попытался взбодриться Витька, и почти тут же увидел тропу. Как и первая, она тоже шла прямо к берегу и дальше уходила в лес. После недоверчивого осмотра убедившись, что натоптана она основательно, он двинулся по ней.

Пройдя всего несколько метров по лесу, Витька почти упёрся в стену сруба, который непросто было заметить среди деревьев. Домишко был невысокий и небольшой. «Баня!» – осенило Витьку. Он дошёл до угла и заглянул за него. Окошко предбанника безжизненно чернело. Заходить или нет, Витька сомневался недолго. В предбаннике, аккуратно сложенные, лежали берёзовые дрова, а рядом добрые куски бересты для растопки. Витька обрадовано потер руки. В мыслях он уже кидал в топку каменки полешки и поджигал бересту. Витька хлопнул по карманам. Потом внимательно их ощупал. Улыбка медленно сползла с его лица. Ни спичек, ни зажигалки. Он суетливо стал шарить по полкам в надежде, что хозяева бани оставили где-нибудь заветный коробок. После третьего круга к нему пришло тоскливое осознание тщетности этих попыток. Разочарованный донельзя, он вышел из бани. Тропинка, что было им уже ожидаемо, заканчивалась возле двери бани. Или начиналась. Без разницы. Почти обречённо Витька потопал по ней вниз к реке.

Там он, немного поразмыслив, снова пошел налево. Минут через десять торопливой, переходящей в короткие перебежки, чтобы согреться, ходьбы, Витька вдруг понял, что река начинает делать поворот. И поворот этот был ему знаком. Он растеряно остановился. Получалось, что деревню он уже давно проскочил.

Подняв глаза к небу, Витька жалобно взмолился:

– Господи! Да что же это? Ведь замёрзну же, как дурак, заблудившийся в трёх соснах!

Небо безучастно моргало всеми звёздами и молчало.

Тоскливо выдохнув, Витька в сотый раз огляделся. «Ну ведь бред же, ну как же так, ну ведь невозможно это, нереально», – мысленно захныкал Витька.

А мороз был вполне реальным. Он давно уже не просто поселился под одеждой, и проник в каждую складочку тела. Он нахально лез в самое нутро, пробирая до печёнок. И стояние на месте было ему только в помощь. Витька прекрасно понимал это, поэтому развернулся и быстро-быстро двинулся обратно.

И снова поплыла сбоку чернота леса. Только теперь с левого.

Состояние у Витьки было – хоть плачь. Коленки замерзли уже так, что, казалось, скрипят при ходьбе вместе со снегом под ногами.

– Двигаться, двигаться, всё равно ведь дойду, – выдыхал Витька клубами морозного пара. И двигался.

Когда он увидел впереди себя фигуру собаки, то даже не поверил сразу. Приблизившись, он понял, что эта фигура ему явно знакома. Потому что Рекс выглядел странно. Даже забавно. Как будто немецкой овчарке укоротили шею, а тело посадили на короткие лапы таксы. А ещё Рекс любил рыбалку. Рыбу он, как и всякий уважающий себя пес, не ел. Но всегда, деликатно держась на некотором расстоянии, сопровождал от деревни до речки рыбаков. Что местных, что приезжих. Особо летом. Он любил бегать вдоль кромки воды, а в одном месте, где от самого берега начиналась глубокая яма, отчего течения не чувствовалось, и поверхность всегда была ровной и совсем черной, Рекс обязательно останавливался и, почти коснувшись носом воды, мог подолгу стоять, словно пытаясь что-то разглядеть в мутных глубинах.

– Рэкс! Неужели? Домой, Рэкс, домой! – крикнул Витька.

Тот гавкнул в ответ, вроде как понял, и побежал.

Пёс бежал уверенно, иногда огладываясь назад – явно проверяя, не отстал ли от него человек. Витька старался вовсю. Наконец пёс свернул к берегу. Следуя за ним, Витька с разбегу чуть не влетел в большую квадратную прорубь. Дыра во льду была явно свежая, как будто вырубленная вот-вот. Витька аккуратно обошёл её и с облегчением увидел натоптанную тропу, идущую от проруби к берегу и далее взбирающуюся вверх, Рекс стоял на этой тропе у самой границы деревьев и ждал Витьку.

Уже поднимаясь в гору, Витька медленно осознал, что уже шёл здесь недавно. А когда увидел знакомую стенку сруба, сомнений у него не осталось. Вот только… Только проруби в прошлый раз не было. Зато теперь окошко предбанника светилась, и это казалось важнее всего на свете.

Витька рывком распахнул дверь и влетел в парную. Успев только сказать:

– Замерз как скот…. – замер на полуслове, оглушенный дружным визгом. Как-то не предполагалось ему в тот момент, что в банях парятся не только мужики.

Несколько девиц, которые и подняли шум, прикрывшись кто чем успел, ошалело пялились на него, но Витька их не замечал. Его взгляд как с ходу уперся в дородную фигуру, кои любили изображать живописцы эпохи возрождения, так и застыл. Фигура стояла прямо напротив него, ничуть не смущаясь и уперев руки в крутые бока. Находящийся в ступоре Витька тупо смотрел на женщину и пропустил момент, когда ее левая рука оторвалась от бедра.