Владислав Тихонов - Сказки мрачных краёв

– Снова Лев Николаич озоровать взялись.

Эти слова услышал я от Взбарабошина звенящим комариным вечером, когда сидел с бутылкой сухого белого на крыльце толстовской усадьбы. Чтобы спастись от комарья, я непрерывно курил.

– Чего-чего?

Взбарабошин, отмахиваясь связкой лаптей от комариного роя, полез в карман за сигаретами. Пока он рылся в брюках, я быстро допил остатки. Меня раздражала взбарабошинская манера изображать русского крестьянина в духе школьной хрестоматии. Ладно бы он юродствовал только перед приезжими…

– Да того… Опять граф-покойничек шляются по Ясной Поляне. Как после революции шлялись.

– Слушай, иди проспись.

– Видал я их светлость позавчера. Все в паутине, в белом дерьме каком-то, глаза дикие, как у волка. Погнались за собачонкой. Тут недалеко совсем, у дороги. Ухватили псину, хребет об колено… Бедная тварь.

– А потом?

– Потом вцепились в загривок и всю кровь из пса высосамши. Вот так. Сосут кровь, а у самих рожа синяя, как у Фантомаса. Ясно, что и пацанов тех они так же скончали. Как ту собачонку.

– Знаешь что, Николай… Вина больше нет!

– Понял, понял… ухожу.

Снова затолкав в карман с таким трудом извлечённые сигареты, Взбарабошин отвалил. И всё комарьё вдруг тут же исчезло.

* * *

На следующий день я доложил директору, что у Взбарабошина запой. И с Поляны его надо гнать, дабы не распугивал народ. Реакция начальства на сеймой стук была однозначной.

– Да. Этот хренов барыга-лапотник и меня достал. Поговорю-ка я с участковым, – озабоченно нахмурил жиденькие брови директор толстовского музея. Потомок самого Льва Николаевича, между прочим.

А через два дня исчезла уборщица Валентина. Исчезла, оставив после себя неприбранный директорский кабинет и перевёрнутое мусорное ведро. К тому же, вдруг оказались разбитыми все зеркала в бывшем жилище великого русского писателя.

Жёлтые щупальца паники зазмеились по коридорам усадьбы.

Власти задержали Взбарабошина. У него дома будто бы нашли окровавленную детскую одежду. Рассказывали, что Николай, когда у него шёл обыск, плакал и кричал, что не виноват, что это граф его заставил пацанов поймать. Ясную Поляну на время закрыли для посетителей. Говорили – в интересах следствия.

Ко мне в те дни начали приходить ночные кошмары. Я не звал их. Я был им совсем не рад. Но они приходили каждую ночь. Мне снилось, как тени заползают в мою комнату. Они были отвратительно живые, эти бесшумные скользкие тени, и вселяли в меня такой дикий страх перед ночью и темнотой, какого я не помнил с самого детства. Тени были ужасны и тем, что скрывали за собой кого-то ещё более мерзкого. Этот «кто-то» контролировал их и направлял на меня. Каждую ночь…

Я похудел и осунулся. У меня пропал аппетит и постоянно кружилась голова. Врач, к которому я обратился, выписал мне успокоительное, посоветовал хорошенько отдохнуть и думать только о хорошем.

Но о хорошем как-то не думалось. Тяжёлые, пропитанные влажной духотой ночи поселились в Ясной Поляне. И ещё одно – из окрестностей толстовской усадьбы исчезли все собаки и кошки. И птицы. Вместо жизнерадостных трелей утреннее солнце стала встречать угрюмая, напряжённая тишина. Это было даже не ненормальным – это было диким и необъяснимым. Как и то, что приключилось потом.

Был не очень поздний вечер. Я валялся в своей комнатёнке, пытаясь читать. Из-за гнусной духоты противно побаливала голова. Комариные орды вынуждали держать окошко закрытым. Кровопийцы-то, в отличие от остальной живности, никуда не исчезли. Напротив: крылатого сброда стало будто даже больше.

Я надумал пойти прогуляться перед сном – вдохнуть свежего воздуха, выкурить сигаретку под открытым небом. Решил неспеша пройтись до Старого заказа, до графской могилы.

Пока я шёл через парк, заметно стемнело. Меня непрестанно атаковали комары, от которых я отмахивался веточкой. Луна, большая и бледная, следила за каждым моим шагом.

Внезапно раздался крик. Я дёрнулся, будто наступил на оголённый провод.

– Помогите! На помощь!

Вопили где-то возле толстовского погоста. Бросив сигарету, я побежал туда.

– Помогите! Помоги-и-ии… А-а-а!!!

Вопль оборвался. Метрах в пяти передо мной замаячило что-то белое. Подбежав ближе, я рассмотрел нечто, ввергшее меня в шок.

На небольшой парковой лужайке под прозрачными лунными лучами лежал, раскинув в стороны руки, директор. Маска предсмертного страха застыла на его лице. А над ним…. Над ним раскорячился чудовищный комар! Огромная, с овчарку, бледно-рыжая тварь воткнула в тощее директорское горло толстенный хобот. Брюхо монстра на моих глазах безобразно раздувалось, темнея от крови! Омерзительный бурдюк, к которому приделали щетинистые лапы…