Лариса Малмыгина - Кукол бояться – в лес не ходить. Мистические истории

– Поняла, ты и есть хозяин кладбища, – жалобно произнесла умирающая. – Не отпирайся, пожалуйста. Купи себе водки, а я жить хочу! Понимаешь, я жить хочу! У меня дети, внуки, муж! Отправь чужие хвори назад!

И она заплакала. Сначала тихо, с подвываниями, затем бурные рыдания начали сотрясать худенькое тело несчастной. Казалось, всё вокруг застыло, ошеломлено прислушиваясь к человеческим воплям; метнулось за набежавшую тучу растерявшееся солнце, и фотографии усопших повернули потрясенные лица в сторону намечающейся жертвы. Даже вороны замерли в полёте, и тогда мужские глаза потеплели, в них мелькнуло сожаление, сочувствие, понимание.

– Иди с Богом, – прошелестело где-то рядом. – А деньги мне здесь не нужны.

– Дорогая! – неожиданно раздался обеспокоенный голос мужа. – Я бабушку нашёл. А ты чего плачешь?

– Иду, иду, – вытерев слёзы тыльной стороной ладони, отозвалась Инна и, кинув прощальный взгляд на Хозяина, поспешила на встречу с папиной мамой.

Памятник Клавдии Ивановны за год будто осел, скорбное выражение лица окаменело на чёрно-белом снимке. Возле оградки истуканом высился Вадим, во всём его облике сквозил ужас.

– Я жить хочу, – опустившись на колени, словно заклинание, повторила умирающая и тонко завыла, призывая небеса в свидетели. – Помоги, защити меня!

– Ничего себе! – неожиданно присвистнул Вадим. – У неё слёзы на глазах!

– Девочка моя, – услышала Инна дрогнувший знакомый, родной голос бабули, – девочка моя, я попрошу, обязательно попрошу. А теперь ступай…. Постой! В могиле моего сына, твоего отца, зарыта сожжённая вещь, она когда-то принадлежала тебе. Поезжай, и пока не истлела, выкопай её.

*****

На следующее утро Инна проснулась абсолютно здоровой, захотелось есть. Ничему не удивляясь, она встала, поставила на конфорку чайник, сделала бутерброды с колбасой и, не дожидаясь чая, стала жадно их поглощать. В голове крутились мысли о вчерашнем дне, но лидирующей среди них являлась мысль о сожжённом и закопанном в могилку неизвестном предмете. Кто осквернил захоронение, она догадывалась, но верилось в такую подлость со стороны родственницы с трудом. Тем не менее, факт оставался фактом, и в следующий выходной они с мужем поедут на погост соседнего города.

В изумительном здравии женщина дождалась субботы, а когда после долгой дороги ступила на заросшую репьём кладбищенскую землю, сразу же поспешила к отцу. За ней последовал Вадим. Секция следовала за секцией, но Инниного папы нигде не было.

– Это невероятно, – не уставал повторять мужчина и раздражённо отдирал от одежды липучие колючки, – мистика какая-то.

А однажды, когда муж убежал вперёд, Инна вновь почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Резко обернувшись, она узнала глаза, испытывающе наблюдающие за ней с чёрной гранитной плиты.

«Этого не может быть, – вихрем пронеслось в голове. – Он остался в моём городе».

– Почему не может быть? – удивился усопший и его глухой голос дрогнул. – На неделе вы общались с моим братом-близнецом.

– Вероятно, вы тоже хозяин кладбища? – осторожно осведомилась женщина и прислушалась к себе. Страх улетучился.

– Тоже, – подтвердил незнакомец.

И тогда гостья из мира живых, не раздумывая, воткнула половину принесённого букета в могильный цветник, принадлежащий Хозяину. Казалось, мертвец улыбнулся, но его цепкие зрачки продолжали пронизывать окружающее пространство мёрзлой энергией.

– Помогите, пожалуйста, найти папу, – поёжившись, жалобно попросила Инна и поискала взглядом супруга. Он сновал между рядами заросших репейником захоронений и, раздвигая сорняки, вглядывался в лица покойников. – Меня хотят испортить, а я так хочу жить и быть счастливой.

– Пройди дальше, – наконец, смягчился усопший, и ласковое тепло проникло в душу пришелицы. – Ноги сами приведут тебя к нему.

Через минуту женщина уже звала мужа, а на дочь с щемящей тоской смотрела сброшенная со стелы фотография её любимого отца. В углу оградки валялись полуторалитровые пластиковые бутылки из-под газированной воды, а под ними, из земли, выглядывал лоскут красной материи. Потянув за этот лоскут, Инна выудила из тайника прожжённые местами трусики. По всей вероятности, ритуал чёрной магии был проведён месяца два назад, так как они истлеть не успели.

– Отнесу на помойку, – выхватив трофей из трясущихся пальцев жены, скривился Вадим.

– Отнеси, – заплакала женщина и, наконец, ощутила невероятную лёгкость в душе и теле.