Роберт Мальков - Волки окружают Владимир

На улице стоял мороз около сорока градусов. Навстречу молодому человеку постоянно встречались быстро идущие краснолицые люди. По тому, как они были одеты, он без труда в них узнавал представителей городской элиты: госчиновников, финансистов, бизнесменов, пожизненных депутатов законодательного собрания, архитекторов, частных врачей и крупных юристов. Как правило, они были облачены в очень тёплые и красиво выделанные оленьи, куньи, и соболиные шубы, хотя у некоторых они были уже не новыми. Мужчинам головы прикрывали из дорогих мехов ушанки, женщинам – меховые кепки с откидывающимися ушами и изящные тёплые шапочки. Ноги мужчин были обуты в унты или толстые ботинки, женщин – в кожаные на тёплом меху сапоги с более или менее высоким каблуком. Нет, простой народ одевался попроще. На зарабатываемые талоны, он мог только приобрести, носимые по несколько лет, нагольный бараний тулуп, грубый треух и толстые валенки. Несколько рублей, получаемые сверх нормы были не в счёт. Вот может, после появления множества оленей появится возможность разнообразить свою одежду?

Вообще, одежда была наглядным показателем социального статуса, поэтому представители высшего класса, увидев кого-нибудь, одетого в «худые рясы», с не скрываемым пренебрежением кривили губы, что заставляло идущего навстречу прохожего делать вывод, что у них сильная зубная боль или им свело лицо от нервного тика. Неудивительно, что видя идущего сейчас по центру молодого крепкого человека, одетого в грубый бараний полушубок, подпоясанного кушаком и прикрывающего голову башкирским меховым малахаем, тем более с таким независимым выражение лица, где ясные глаза были лишены всякой фальши, а мягкая светлая бородка, прихваченная морозным куржаком, придавала этому свежему лицу какую-то суровую мужественность, – прохожие, имеющие о себе слишком большое мнение, недовольно, зло дуясь и скрипя зубами, косились на него. Подумаешь, что смотрит так дерзко – охотник, наверно. Тем не менее, это ещё не повод, чтобы так возвышаться над установленной иерархией, и никакая его усмешка не отменит его низкого положения в обществе. И тоже, нашёл время слоняться по центру в разгар рабочего дня, где имеют право находиться только люди интеллектуального труда. Проходивший мимо полицейский патруль в мохнатых папахах заинтересовался им и спросил у него мандат. Рябинин извлёк из холщового рюкзака, который у него висел на плече, тонкую с красной обложкой книжицу и показал подозрительно смотрящим на него трём задубелым лицам.

– По какой надобности во Владимире? – грубо спросил надменный молодой лейтенант, увенчанный чёрной папахой.

– К заболевшей сестре приехал, – ответил Рябинин.

– А чего в центре делаешь? – не унимался лейтенант.

– Так, с вокзала иду. Денег на автобус не хватило, – уж как можно жалостливо ответил молодой человек, понявший, что здесь он не хозяин.

– А где сестра проживает?

– На шестнадцатой барачной улице за пятым проездом. Это, если перейти Кольцо.

– Долго тебе, однако, топать, – сказал начальник патруля, отдал документы и, кивнув двум стоим подопечным, пошёл с ними дальше.

Ух, пронесло, подумал Алесей. Как будто пуд с души снял. Вот если бы стали выяснять про сестру, которой не было, тогда считай, попался бы прямо в голые руки. Слишком легкомысленный он придумал предлог. Лучше надо было всё-таки сесть в автобус. Да денег в самом деле почти не было. Всё истратил на поезд. Слава Богу, центр уже заканчивается, а там, в остальной части города, патрули хоть и ходят, но не так придирчивы, как ему сказали. Чего им придираться, когда кругом трущобы с мануфактурами? Люд там всё чёрный, чья жизнь – копейка. Вот ещё нужно с грязью возиться, коль они уже опасность для лучших людей не представляют!

Переходя за черту центра города, будто попадаешь в другой мир. Вначале тебя окружали величественные здания и храмы, потом обступает огромный хаос лагерных бараков, машинных мастерских и убогих производственных корпусов. Говорили, раньше были кирпичные и панельные дома, но их разрушили, так как отапливать было накладно. И большие заводы забросили. Эко, попробуй протопи такие помещения! Правительство решило, что проще, когда люди будут по несколько семей жить в одном бараке и работать в низких полусветлых мастерских. Какая экономия для электричества! Ведь ныне в Великий Ледниковый период электричество на вес золота. Даже элите приходится в чём-то себя ущемлять. Атомные станции из-за отсутствия сырья и обученных специалистов, так как класс образованных людей сильно деградировал, стоят не у дел, охраняемые сторожами с пулемётами и злыми волкодавами. С ГЭС и ТЭС такая же катавасия. Практически в каждой области вырабатывали энергию на оборудовании, которое составляло исключительно их ноу хау . Например, единственная во Владимирской области маломощная кольчугиская электростанция, работающая на подручном сырье кое-как обеспечивала энергией область, прежде всего правительственные здания, жильё элиты и производственные заводики, являющимися локомотивами промышленности.